С привкусом пещерной соли

Шолох Юлия

Наташка так и не смогла решить, кто больше всего подходит на роль соглядатая. Неухоженная Полина, которая может, молчит только для того, чтобы не пропустить ни слова из рассказов остальных? Галина Сергеевна, чрезмерно общительная и внимательная? Косивший от армии Костя, который был готов и не в такую глубокую нору залезть, лишь бы не попасть за крепкие армейские стены? Плотная Оксана с вызывающей огненной шевелюрой, больше подходящей юной девушке, чем особам ее лет, то бишь хорошо за тридцать? Улыбчивая, с глазами навыкате Лена,

которая казалось и не осознавала, где она и кто? Про последнюю, очень объемную, пропахшую приторными духами женщину и говорить нечего, она казалась очень подозрительной хотя бы потому, что была хорошо поддатой и вскоре захрапела, к счастью для всех, заняв одно из последних сидений. И то с ее стороны постоянно накатывали волны перегара, от которого разговор на некоторое время замолкал.

Наташка слушала внимательно, хотя ничего интересного или познавательного не услышала. Конечно, вряд ли они знали что-нибудь для неё полезное. Откуда? Разговор тек, как и дорога под колесами микроавтобуса. Карл молчал.

Как-то получилось, что Галина Сергеевна взяла на себя роль эксперта по аквелям и, в общем, никто с ней не спорил. Но убедившись, что разговор так никуда и не приходит, Наташка решила, что вполне допустимо попытаться подтолкнуть его в нужную сторону.

– Галина, - сказала она, с трудом вклинившись в паузу между фразами.
– Вы ведь довольно давно занимаетесь организацией аквелей, так? А вы действительно думаете, что знаете об аквелях нечто, неизвестное нам?

И улыбку... Улыбку бесхитростную и чистую.

– Думаю, да, знаю, - веско ответила та.

– Но откуда? Вы же там не бывали, - доброжелательно продолжала Наташка.
– Я лично подозреваю, вы сильно преувеличиваете вашу осведомленность.

– Может, вы знаете больше?
– спросил не столь доброжелательно настроенная женщина. Конечно, куда неоперившейся девчонке зарываться перед взрослой и многоопытной научной сотрудницей Института культурологии...

Но цель-то у Наташки другая.

– Может и знаю, - спокойно ответила она.

– Поделиться не хотите, раз уж вокруг столько внимательных слушателей? Скрывать уже бессмысленно, вскоре все мы окажемся на одинаковом положении.

– Баш на баш?
– в лоб спросила Наташка.

Галина Сергеевна задумалась, а остальные примолкли. Полные внимания взгляды не отвлеклись даже на запыхтевшую и повернувшуюся на другой бок пьяную толстуху - ее высоко задравшийся подол остался безо всякого внимания.

– Согласна.

– Я думаю, аквелей гораздо больше, чем принято считать.... И среди них попадаются весьма высокопоставленные люди, - негромко, чтобы не слышал водитель, сказала Наташка.
– И даже готова предположить, что они не такие затворники, как пытаются себя подать и далеко не все живут под землей.

– Тоже мне новость, - Галина Сергеевна расплылась в довольной улыбке.
– Это каждый из нас давно подозревал.

–

А что скажете вы?
– Наташку задело ее пренебрежение, ей казалось, что Галина, как и Пектусин не способна представить и оценить реальный масштаб распространения аквелей.

– Могу рассказать, о чем вы точно не знаете. К примеру, про акварелек.

– Про кого?
– переспросил Михаил.

– Акварельки... Последнее поколение живущих у подземного моря детей. Говорят, некоторые из них рождаются... с крыльями. Тонкими и прозрачными, как у стрекоз, под лучами света покрывающимися радужными, яркими до боли в глазах разводами. Такие дети умеют парить над водой. Их называют акварельки.

Воцарилось молчание. Наташка почему-то не смогла ничего сказать. Перед глазами висел в воздухе эльф, как его рисовали в детских книжках - тонкий, с улыбкой до ушей, выбивающимися из-под шапки-колокольчика кудряшками и от спины стрелами - острые, длинные стрекозиные крылья.

– Конечно, это просто зачаток легенды, - снисходительно продолжила Галина Сергеевна.
– Но по какой-то причине слухи возникли, а на пустом месте они не появляются. У нас решили, что это дети, рожденные без пигмента. Альбиносы. Или какое-то другое отклонение, отчего кожа под светом кажется жемчужной, создает видимость блеска. Если Комитет по нацздоровью решит, что в появлении неполноценных детей виноват образ жизни аквелей, то будут рассматривать необходимость прикрыть их организацию. Но это все в воздухе висит, конечно... Так быстро подобные отклонения не проявляются. Для этого нужны промежутки времени длиною в века.

В дальнейшем разговоре Наташка не участвовала. Гудела голова, полная яростных, красочных картинок. Не в силах от них отрешиться, Наташка смотрела в свое отражение на стекле и видела, как в глазах плещутся крошечные сумасшедшие насекомые, формой отдаленно напоминающие людей.

И даже слышала хрустальный смех...

Потом маршрутка остановилась.

Раздался скрип, похоже, открывались очередные ворота. Маршрутка проехала еще несколько метров и остановилась совсем. Мотор заглох. Закрылись ворота, а после отъехала дверца, являя собранного Карла со спутанной бородой.

– Приехали. Берите вещи и идите за мной.

На заднем сидении всхрапнула толстуха, а после села, с трудом продирая мутные глаза. Наташка наклонилась за сумкой.

Гараж, в котором они оказались, был рассчитан на несколько машин, но сейчас пустовал, кроме маршрутки здесь имелись только какие-то коробки в углу. Все гуськом поплелись за Карлом, отперевшим дверь в стене, и переступив порог, Наташка увидела нечто, напоминающее странный храм - круглое помещение, пол широкими ступеньками спускается к центру, нижние из ступеней залиты водой. И везде - скульптуры, зелень в кадках, мох, запах влажного дерева и солнечные лучи из отверстия, что прямо в центре куполообразной крыши.