С риском для сердца
Шрифт:
Наступила тишина. Томас посмотрел на Софию. Она любовалась бухтой, ее взгляд был спокойным и умиротворенным.
— Тут такая красота! — вздохнула девушка. — Вначале я не обратила на это внимания и только теперь осознала, что у ранчо очень правильное название — Райский уголок. Здесь просто дух захватывает!
В эту минуту Томас сообразил, что начинает влюбляться в Софию. Ведь ей понятно то, что он испытывает. Открытие пугало и радовало его одновременно.
— Я всю жизнь пыталась, — продолжала она, — угодить близким. Пыталась быть такой, какой меня желали
Томас кивнул:
— Но у вас еще есть время. Сколько вам лет? Двадцать четыре? Двадцать пять? Все только начинается. Вы обязательно найдете свой путь.
— Спасибо, Томас. — Она улыбнулась.
Собственно, все ее несчастье заключалось лишь в отмененной свадьбе. В отличие от него, у Софии не было потребности в раскаянии.
— В любом случае, — она мягко перевела разговор на другую тему, — мне не терпится познакомиться с Марией и Карлосом.
— Вам они понравятся, — тихо ответил Томас.
— Их сын женат? У него есть дети? Моя бабушка шутила, что внуки — это ее проклятие, — рассмеялась София.
Томас замялся. Софии просто хотелось поболтать, а для него эта тема была болезненной. Девушка не унималась:
— Когда у вас будут дети, вы привезете их сюда?
Эти невинные слова нанесли удар по его сердцу.
— Томас?
Он даже не заметил, как София встала и подошла к нему. Она положила маленькую руку на его плечо. Томас взглянул на взволнованную девушку. Кожа у нее была нежно-кремовая, а волосы — будто струящиеся языки пламени. Но от ее прикосновения ему стало не по себе. Тело пронзила острая боль.
— Я что-то не то сказала?
Он покачал головой. София не виновата. Причина была в нем, и только в нем.
«Дыши глубже, — приказал он себе. — София всего лишь гость ранчо. Перестань думать о ней. Еще не прошла скорбь по Розе».
— Я думаю, нам пора. — Он поднялся. — Сегодня надо перевезти коробки в магазин.
Девушка прикусила губу. Томас бессознательно уставился на ее розовые мягкие губы. Затем, спохватившись, перевел взгляд на бухту. Ни при каких обстоятельствах он не дотронется до нее, не поцелует и не обнимет.
— Томас, ты никому не даешь говорить? — Она обратилась к нему на «ты», как к другу. — Или ты так поступаешь только со мной?
Она была права, и ему нечего было ответить. Да и что он мог сказать? Что думает о том, какая у нее шелковистая кожа под кофточкой?
— Она причинила тебе боль? — начала София. — Кто-то поступил с тобой так же, как Энтони со мной?
— Что? — Он покачал головой. — Нет!
Однако вопрос задел его за живое.
— Значит, есть какая-то другая причина, — не успокаивалась София.
Теперь она не отстанет. И приятный день превратится для Томаса в каторгу. Почему ему трудно относиться к Софии как к обычной гостье? Они должны были спокойно беседовать об истории ранчо, а вовсе не на личные темы. Каким образом он потерял контроль? Как ей удалось легко вскружить ему голову?
Она считает его романтичным, честным и справедливым. Но он вовсе не такой. Она смотрела на него понимающе, как будто все знала. Но
Зачем София сделала так, что ему захотелось того, на что он не имеет права?
Два дня. Через два дня приедут Карлос и Мария. Тогда все вернется на круги своя и он займется привычными делами.
Томас отвязал лошадь, подвел ее к Софии и помог девушке сесть.
— Держи ее крепче, — сдержанно посоветовал он. — Мы едем обратно.
Следует поторопиться, пока он не сказал какую-нибудь глупость. Например, правду.
София взяла поводья. Мышцы ног болели с непривычки. Томас опередил ее, и это рассердило девушку. Ей нравилось ехать первой, поэтому она решила догнать его и заставила лошадь пойти рысью. Сначала он не ответил на простой вопрос, который она задала, а теперь ускакал и бросил ее одну! «Он все делает, чтобы сохранить эту раздражающую дистанцию между нами», — злилась она. Если Томас Мендоза считает, что может так поступать, то он не на ту нарвался.
Ей наконец удалось догнать Томаса.
— Мог бы и подождать, — укоризненно бросила София.
Томас оглянулся, однако его глаза прятались под широкой шляпой. Он одновременно и манил, и раздражал Софию. Он совсем не привлекательный. Упрямый молчаливый человек, который собирается выжить ее с ранчо. Только она хотела сказать ему об этом, как налетел сильный ветер и накрыл их клубами пыли.
Мерин Томаса метнулся в сторону, но мужчина быстро справился с ним. Лошадь Софии испугалась и понесла. Девушка с трудом удерживалась в седле. Ноги ее выскочили из стремян и бились о бока лошади, заставляя ее тем самым скакать еще быстрее. До Софии донесся голос Томаса, он кричал что-то по-испански.
Лошадь галопом летела по направлению к ранчо. Уже были видны ворота поместья. Если они не остановятся, то…
Томас опять закричал. София натянула поводья, лошадь резко свернула вправо и сбросила девушку на землю.
Когда она упала, ей стало трудно дышать. Из-за паники легкие отказывались функционировать.
Спустя пару минут София смогла кое-как вздохнуть. Она жива!
— София! — Теплая рука удержала ее, когда девушка хотела сесть. — Не вставай! — распорядился Томас, осторожно укладывая ее на траву. — Отдышись и скажи, что с тобой все в порядке.
София смутно видела лицо Томаса. Она послушно пыталась восстановить дыхание, хотя чувствовала себя так, будто ей на грудь кто-то наступил. Лежать было намного легче. Нет. Все-таки он красив — загадочный, прекрасный и… идеальный. Девушка чувствовала себя нелепо. Она притворялась, что умеет ездить верхом и красить сарай. Уже второй промах за один день.
«Боже! Как он смотрит на меня! Заботливо, обеспокоенно», — подумала она. Очень давно София мечтала о таком взгляде. Энтони никогда так не смотрел на нее. Ее мысли, чувства и нужды не имели для него никакого значения. И это причиняло Софии боль. Она постоянно ощущала себя никому не нужной. И именно поэтому ей было так больно.