С/С том 3. Фанатик. Билет в газовую камеру. Лабиринт смерти
Шрифт:
Она сделала понимающие глаза.
— Вам нужно алиби, не так ли?
Я покраснел. Она, видя мое смущение, поспешно сказала:
— Конечно, Гарри, я позвоню.
— Благодарю, Глория… Вы знаете, Анна скоро вернется…
— Да, да, я понимаю… — Взяв сумочку и зонтик, она направилась к дверям, но там задержалась. — А кто этот забавный толстяк, с которым мы встретились у входа?
— Это Билл Мете. Мы с ним вместе воевали во Франции, и это мой большой друг.
— Он что, почтальон?
— Пока да, но
— Но разве на почте нужна охрана?
— Когда возят ценные посылки, то да.
— Вот как! Мне кажется, он хороший человек.
Мы уже почти вышли на улицу, но здесь мне не повезло: мы нос к носу столкнулись с Анной. Я заметил, каким взглядом Глория посмотрела на стоптанные туфли Анны, на ее забрызганные грязью чулки. На мое счастье, Анна в этот момент возилась с зонтиком, так что не заметила Глорию. Глория спокойно повернулась и пошла по улице. В этот момент я увидел, что Тим внимательно наблюдал за нами, наполовину высунувшись из-за машины.
Глава 4
В пятницу днем, сказав Тиму, что мне нужно сходить за свечами зажигания на Чаринг — Кросс, я прямиком направился к Джеку Броссу и взял напрокат вполне приличный смокинг с рубашкой. Положив все это в камеру хранения, я несколько успокоился. Не думайте, что все это не действовало мне на нервы. Не взять Анну с собой, да еще к тому же отказаться идти с ней в кино ради какой-то вечеринки, уже само по себе было достаточным прегрешением, тем более, что я шел туда с другой женщиной. К тому же у Анны не было даже вечернего платья.
В субботу около семи часов вечера Анна уже приготовила ужин и гладила свое единственное приличное платье. Она вся так и светилась от предвкушения того, что мы наконец-то выйдем в люди. Полгода мы вообще никуда не ходили. Я очень хотел признаться ей во всем, но когда увидел ее раскрасневшуюся, словно девочку, в простеньком платьице, у меня язык не повернулся разочаровать ее.
— Ты молодец! Прелесть!
— Все в порядке? — Обняв, она поцеловала меня в щеку. — Все готово. Пирог с кроликом уже подрумянился.
— Кто тут говорит о пироге? — На кухню вошел Билл в своем лучшем костюме. Вытащив из-за спины большой букет цветов, он протянул их смутившейся Анне и сконфуженно пробормотал:
— Вот. На углу больше ничего приличного не было. Их нужно сразу же поставить в воду, иначе они завянут.
Она взяла цветы, зардевшись от смущения. Все же у меня очень красивая жена! Билл смотрел на нее с восхищением.
— Вот это женщина, Гарри! Как бы я хотел, чтобы и у меня была такая же жена. Только вряд ли, такую можно встретить лишь раз в жизни.
Мы уселись за стол около семи, но мысль о том, что вот-вот прозвучит звонок Глории, портила мне аппетит. Я готов был под стол провалиться от стыда.
— Что с тобой, дорогой?
И в этот момент раздался телефонный звонок.
Она сделала попытку взять трубку, но я, гак ошпаренный, вскочил и, опрокинув стул, помчался сам, крича:
— Я сам! — Краем глаза я заметил удивление Билла и тревожно дрогнувшие губы Анны. Но было уже поздно — я схватил трубку. Низкий женский голос промурлыкал:
— Это я, Гарри. Ты… Вы просили меня позвонить.
У меня подкашивались ноги, так она меня волновала.
— Все в порядке, я буду сразу после восьми.
— Все о’кей?
— Да.
Мне лучше было сейчас же рассказать о вечеринке и о Глории, и о деловом свидании, но взгляд Билла, взгляд мужчины, который все понимает, заставил меня соврать:
— Извини, дорогая, только что попал в аварию один из моих клиентов…
Разумеется, они были разочарованы. Анна даже хотела поехать со мной и помочь мне в ремонте машины, но тут уж я проявил твердость.
— Ты мне будешь только мешать, дорогая.
Более откровенную глупость я не мог ляпнуть. Анна покраснела и уткнулась в тарелку.
— Как скажешь, дорогой. Тогда я схожу в кино с Биллом. — Она так смотрела на скатерть, словно видела ее впервые. Уж лучше бы она дала мне пощечину. Я пошел переодеваться, мимоходом отметив, как смотрит на меня Билл. Он сразу сообразил, откуда дует ветер.
Я заехал в камеру хранения, потом вымылся в небольшом отеле, переоделся и пешком отправился на Нью — Бонд-стрит.
Двери ее квартиры были свежеокрашены, на окнах жалюзи. В подъезде были развешаны горшки с геранью. Все это придавало подъезду французский колорит. Рядом с подъездом стояли три машины: «кадиллак», «хамбер» и все тот же «бьюик», уже знакомый мне. Я еще пребывал в нерешительности, раздумывая, не уйти ли все же домой, но рука сама нажала на кнопку звонка.
— О, это вы, Гарри!..
Она была в безукоризненно сидящем на ней черном вечернем платье, дававшем возможность хорошо рассмотреть высокую пышную грудь почти до сосков. Свет ламп переливался на нитке жемчуга, обвивавшей ее шею. В темных волосах переливалась бриллиантовая диадема. Вот это женщина! Как я ее хотел!
— Не ожидала, что фрак так идет вам. Мальчики умрут от зависти.
— А вы выглядите, как кинозвезда.
— Ну что вы! Но всегда приятно для женщины услышать комплимент. Я вам нравлюсь?
— Не то слово!
— Пойдемте, я познакомлю вас с гостями.
— А он здесь?
— Да. Его зовут Дикс. Когда вечер будет в самом разгаре и все немного выпьют, я вам его представлю.
Глория провела меня в большую гостиную с тяжелыми шторами на окнах. По стенам были развешаны бра с колпачками из цветной материи, а в центре комнаты о чем-то судачили три девушки.