S-T-I-K-S. Быстрее судьбы
Шрифт:
Хруст показался рейдеру оглушительным взрывом.
На секунду шуршание на улице прекратилось, а затем, в стену дома прилетел мощнейший удар, отчего оба напарника слетели по лестнице, пересчитав ступени и получив весомые тычки вылетевшими обломками кирпичей.
От попадания по голове обоих спасло только то, что оба накрыли её руками, сжавшись в кокон, когда пролетали по нижним ступеням лестницы. Отбились все бока. У Якута жесточайше заболело предплечье на руке, которой доставалось уже второй раз за два дня – обломок кирпича, предназначавшийся его макушке, как раз приземлился аккурат
– Давай живее! Вниз. Нужно найти подвал. По прямой не убежим!
Якут спотыкаясь, побежал за товарищем, пытаясь избавиться от звона в ушах. Скреббер ревел, нанося один за другим удары по зданию. Рушились оконные кладки – монстр пытался подловить людей, которые уже неслись что есть мочи вниз.
Монах, на ходу увидев огромную металлическую дверь и амбарный замок, который не собьешь и топором, в сердцах крикнул:
– В соседний дом!
Оба напарника понеслись по коридору в сторону черного хода – хлипкой, старой, дощатой двери. Проводник с разгону влетел в нее плечом, заставив петли жалобно и протяжно затрещать. Не поддалась.
– Уйди! – сзади уже бежал Якут.
Монах еле успел отпрыгнуть в сторону, как напарник с перекошенным от напряжения лицом со всей силы, словно снаряд из пушки, снес деревянный барьер, полетев вместе с ним на землю.
Проводник снова схватил его за шкирку и рванул на себя, подталкивая по направлению к другому парадному. Скреббер перестал долбить здание на противоположной стороне. По оглушающему шуршанию было понятно, что сейчас он огибает дом, откуда только что выбежали рейдеры.
Монах и Якут успели достигнуть деревянной двери еще одного здания и рвануть её на себя. Пересохшие створки распахнулись с липким звуком. Похоже, их не открывали несколько месяцев.
Рейдеры вбежали внутрь и сердце Монаха ушло в пятки: цокольный этаж. Проход в подвал был дальше.
Он рванул по лестнице вверх и на лестничном пролете влетел в незнакомого мужчину. Нелепость встречи настолько огорошила проводника, что он, чуть не свалившись с ног от удара, прижался к стене. Якут, напротив, взял незнакомца на прицел.
Перед ними стоял длинноволосый седоватый мужик, в рваной робе, спускавшейся плащом с худых плечей, засаленных штанах и массивных ботинках. Перекинутая через плечо небольшая сумка была плотно набита. Половину лица незнакомца покрывала синяя татуировка с причудливыми узорами. Разобрать, что было нарисовано, не представлялось возможным.
На выбритом лбу виднелась красная полоса. В руках у «индейца», а только это определение и шло встречному, был хорошего качества охотничий арбалет, направленный в лицо Якуту.
Но вот глаза незнакомца удивленно смотрели на Монаха, прислонившегося к стене и торопливо стаскивающего Сайгу с плеча. Секунда замешательства была прервана ревом скреббера. Любопытный взгляд немигающих белесых глаз «индейца» наконец-то оторвался от проводника, и он опустил арбалет, четко скомандовав:
– Живо, за мной.
Незнакомец рванул куда-то наверх, огибая этаж, намереваясь спуститься на следующем пролете по противоположной стороне уже туда, где был вход
Троица не успела. На пролете между этажами послышался оглушающий шелест. Незнакомец остановился и, развернувшись, рывком рванул к себе напарников, схватив их за плечи:
– Замрите! Не дышать!
Оба еле успели затормозить. Хватка у мужика, несмотря на его комплекцию, была очень сильной. Воздух вокруг словно наэлектризовался и загустел.
Якут было хотел направиться дальше, но поймал от Монаха такой удар под ребра, что на мгновение потерял ориентацию в пространстве. Клещи пальцев «индейца» сдавили плечо новичка сильнее. Троица так и замерла. Двое беглецов, и посередине – раскрашенный арбалетчик, схвативший их за плечи. Три изваяния, ссутулившись, стояли лицом к разбитому окну без стекол и рамы.
А за ним медленно поднималась голова скреббера.
Незнакомец, казалось бы, ушел в себя. Лицо его перекосило, словно от жесточайшей боли или напряжения, будто ему предложили только что в одиночку поднять застрявшую в грязи машину.
В такой близи никто из присутствующих еще не видел живого скреббера. Сначала в оконном проеме поднялся роговой треугольник «шлема» головы, затем показался и овал морды, обтянутой морщинистой и чешуйчатой кожей.
Чешуйки ходили волнами по боковой части башки мутанта. Неожиданно они пришли в хаотичное движение и в нижней части всей этой «конструкции» начал открываться рот. Не так как у обычных животных. Перед глазами замерших иммунных растягивалась в разные стороны огромная ровная круглая дыра, обнажая несколько рядов уходящих вглубь острейших зубов, загнутых вовнутрь. Словно пасть-присоска у гигантской миноги. Рот так же резко закрылся, обдав стоящих зловонием, от которого хотелось просто вывернуть желудок наизнанку.
А вот глаза заслуживали отдельного внимания. Они были не просто фасеточные, как у стрекозы. Каждая небольшая секция имела внутри себя хаотично катающиеся желтоватые шарики. Словно маленькие зрачки. Они не подчинялись единому потоку движений, и, похоже, считывали визуальную информацию во всех плоскостях. То, что глаза выдавались наружу, позволяло предположить, что скреббер видит даже то, что находилось позади него. Сами желтые шарики при движении издавали звук, словно лопались пузырьки полиэтилена. И так сотни щелчков в секунду, создававших эффект чудного приглушенного фейерверка, когда после взрыва ракеты в небе слышится остаточный треск.
Самое удивительно было то, что монстр даже и не думал убивать одним махом всю троицу. Он просто замер, смотря сквозь них на пролет лестницы.
Монах чуть слышно вздохнул и желтые огоньки в сетке глаз чудовища заметались быстрее. Рука незнакомца сильнее сжала плечо, доставляя уже приличную боль.
Послышался сильный шорох, по длинному телу гигантской мокрицы пробежала волна, заставляя на время сильнее зашевелиться волосяной покров. Одно из черных пятен, катающихся по коже, достигло головы и, на глазах изумленных людей, морщинистая кожа начала покрываться насыщенным черным цветом.