S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди
Шрифт:
Плененного иммунного тут же вздернули на ноги и, согнув пополам, как во время конвоирования опасного преступника поволокли на дорогу. Там через заливавшую глаза кровь из рассечённого лба и муть в глазах он увидел, как ещё один мур тащит за волосы Викторию и, скривившись, умудрился лягнуть одного из конвоиров ногой, в оказавшуюся достаточно близко голень. Бандит зло и грязно выругался, и тут же саданул его по почкам так, что колени подогнулись. От испытанной боли Павлов повис на противоестественно вывернутых руках. Его не стали держать, а тут же уронили на дорогу и снова начали бить ногами. Лицо прикрыть возможности не было,
Пришёл в себя плененный и избитый мужчина уже у коровника. Он лежал в нескольких десятках метров от входа в тамбур. Самочувствие было, мягко говоря, не хорошим. Перед глазами все плыло и лишь иногда замирало, давая возможность сориентироваться на местности. В желудке застыл склизкий комок, грозивший вот-вот попробовать найти выход наружу. Безумно хотелось живца, что добавляло жажду с изжогой.
В одну из остановок мира старшина кое-как сумел осмотреться. Перед тем самым тамбуром, где они впервые остановились на этом стабе, стояла буханка с закрытыми, самопальной сварной решёткой из арматуры и металлической сетки, окнами. Еще в машине был прорезан люк в крыше. В люке торчал бандит с тигром в руках. Этого он раньше не видел. Видимо восьмой мур оставался сторожить машину, пока остальные ловили их на подходе к стабу. Мур с тигром, наверняка, должен был наблюдать за округой, но его взгляд был прикован к месту, где на каком-то замурзанном покрывале, брошенном поверх травы, насиловали Викторию. В этот раз её не лишили сознания, что точно было бы милостью. На нее залез уже не первый мур. Одежду на девочке разобрали до клочка, и она лежала совершенно нагая. На теле хватало синяков, хотя в этом плане досталось ей далеко не так сильно как могло бы. Девочка, уже давно не сопротивляясь, а, только тихо всхлипывая и закусывая нижнюю губу до крови, смотрела на своего поверженного защитника. Видя ее измученный взгляд Вася, дернулся на выручку, но его вернули на траву мощным пинком. На спину тут же опустилась и прижала тело к земле нога. Вместе с этим, рядом с ухом непокорного пленного замер конец оружейного ствола.
– Лежи тихо сученок, - сказал стороживший его мужик, которого старшина из-за картины застлавшей глаза сразу и не заметил.
Павлов засопел, заскрежетал зубами, попытался вывернуться из-под ноги сторожа, но тот обладал куда большей силой, нежели находившийся в Улье только четвертый день свежак. К тому же перенесенные побои, и явная нехватка спорового раствора в организме, делали Павлова даже слабее обычного. Шансов вывернуться из такого положения не было. Ему оставалось только терпеть, копить злобу да надеяться, что представится шанс и он если не сумеет спасти себя и Викторию, то хотя бы сдохнет, до того как попадет на стол к вивисектору для разборки на органы.
Не имея возможности вырваться, милиционер вывернул голову, чтобы видеть картину творимого насилия. Ему не хотелось на это смотреть, но он заставлял себя делать это, чтобы запомнить все лица. Вдруг он все же сумеет как-то выскользнуть и тогда ему понадобится знание этих рож. Если судьба сведет его с кем-то из них вновь, то уйти после такой встречи должен только один. На его глазах один насильник сменил другого, и милиционер узнал в слезшем с Виктории, владельца мелкого зверька, крутившегося возле них. Узнал он его
Мужчина смотрел и буквально чувствовал, как в нем рвется старое. Милиционер и законопослушный гражданин уходил, сжигая за собой мосты и не собираясь возвращаться, а ему на замену оставался ждущий своего часа убийца. Он уже убил человека, но то было по необходимости и переступая через себя. Сейчас же он понимал, что вот этих вот тварей в человеческом обличье он будет убивать не только без зазрения совести, но и с удовольствием. Он сможет их убить не просто милостивой пулей в голову, а жестоко зарезать или даже пытать.
Зверовод отделился от группы вместе с главарем муров. Последнего легко было узнать по наличию ПП, а второго по подбежавшему зверьку. Они подошли немного ближе к месту, где лежал Василий. Подошли далеко не в плотную, но расстояние оказалось вполне достаточным, чтобы Вася прекрасно их слышал.
– Отличная наводка. Девчонку сдадим в бордель, а мужика или в мясной отдел или на арену, - похлопал главарь по плечу зверовода.
– Для мясного отдела больно свежий. Он же наверняка с Недельки, - высказался разулыбавшийся владелец зверька.
– Может и так, но пацаны говорят, что дар у него уже есть, так что может оправдать затраты на проверку у мясников, - привел свои доводы главарь.
– Может и так, - пожал плечами зверовод.
Возникла короткая пауза.
– Доволен? – спросил мужик с ПП, прерывая паузу и кивая в сторону все еще не прекратившегося насилия над девочкой подростком.
– Отлично, - зверовод расплылся в улыбке ещё сильнее и добавил.
– Сейчас ещё спораны мне мои отдашь и вообще счастлив буду.
– Конечно, - вожак достал из кармана небольшой прозрачный целлофановый пакетик, в котором было десятка полтора споранов.
– Вот, - он протянул пакет наводчику.
– Всегда знал, что ты человек слова, - хозяин зверька воровато сунул пакетик в карман.
– На том стоим, - осклабился вожак муров.
– Ну, я побежал?
– наводчик стрельнул глазами куда-то в сторону.
– Так давай мы тебя подкинем до Узлового. Чумазый последний в очереди, так что сейчас уже поедем, - предложил главарь.
– Да не. Мне в стаб не нужно. Дела, - наводчику явно не хотелось ехать с этими людьми в одной машине.
– Ну как знаешь, - пожал плечами вожак.
– И если все же надумаешь к нам в группу, то дай знать, - он протянул руку для рукопожатия.
– Если надумаю, то обязательно сообщу, - зверовод пожал протянутую руку и поспешил прочь со стаба.
Главарь бандитов обратил внимание на сторожа, все еще прижимающего пленного ногой к земле и не убиравшего ствола ружья от его головы.
– Очнулся?
– спросил босс у сторожа.
– Да, - ответил тот.
– Крепкий сученок, хоть и явный свежак, - владелец понтовитого ПП хмыкнул и пошёл к месту насилия.
– Ну, что нравится, как мы твою босявку покружили?
– вдруг весело задал вопрос сторож.
Василий промолчал, не по тому, что не пожелал ответить, а потому что ему сделалось хуже. Мир завертелся с большей скоростью и без остановок. Склизкий комок полез из желудка наружу. Милиционер как мог, выгнул спину, чтобы ни оказаться лицом в собственной блевотине.