S-T-I-K-S. Феррум: Люди и нелюди
Шрифт:
– Рот закрой, - без злобы и даже с какой-то ленцой буркнул конвоир.
Вася закрыл рот и подошёл к двери молча. Её открыли, и он увидел помещение с высоким потолком и колоннами из железных труб. В помещении имелись несколько боксёрских груш, макивары, маленький ринг для спарринга и приличное количество силовых тренажёров. Людей в зале наличествовало не менее 30. Скорее даже около 40. Все они были одеты точно так же, как и старшина, но некоторые сняли футболки и щеголяли в одних шортах. Кто-то умело или не очень молотил груши, кто-то примеривался
– Заходи, давай, - велел конвоир и Павлов не стал проверять, что будет, если не послушаться.
Войдя в зал, милиционер дополнительно отметил, что тот имеет бетонный пол, высота его в два контейнера и по второму их ряду устроено 4 балкончика для вооружённых охранников, наблюдавших за порядком. При закрытой двери получался железный мешок, из которого не выбраться. Если только кто-то сумеет проломить железную стену быстрее, чем его расстреляет охрана, но такое маловероятно. Если найдется кто-то очень сильный, способный метнуть гантель или диск от штанги с достаточной силой, чтобы вывести охранника из строя. Со слов Волчка подобные дары в Улье были не столь уж редки. К тому же сами иммунные со временем, без даров, становились сильнее себя свежих. Некоторые даже кратно. Правда, прожить для этого надо не мало.
Мужики, если не считать одинаковой одежды, были самыми обычными. Имелись крепкие ребята, даже парочка прилично подкачанных мелькнула, но основная масса не могла похвастаться мышечной массой. Отсутствовали подростки и пожилые. Самому старшему на вид можно дать лет 40, не больше. И с отсутствием пожилых, это был скорее отбор, нежели омоложение от жизни в Улье. Ведь для подобного омоложения, как и для большой силы, нужно долго прожить в Улье, а кто будет держать такого долгожителя в Арене? Органы такого стоят дорого и его выгоднее распотрошить.
– Новичок?
– заинтересовался Василием лысоватый мужик лет 30 с чисто выбритым лицом, на фоне массы бородачей.
– Новичок, - согласился Вася.
– Отвали от него, - тут же влез мужик с большой бородой-лопатой, тягавший гири, стоя на толстых резиновых ковриках.
– Да я же так просто, - лысоватый сразу ретировался в сторону.
– Что с ним не так?
– спросил Дядя у мужика с гирями.
– Да ссученый он. Ну, стучит, что тот отбойный молоток и даже не скрывается, - ответил бородатый и бросил гирю на коврик.
– Спасибо за информацию, - поблагодарил Василий.
– Ну не за что, - ответил мужик, вытирая пот собственной футболкой и спросил.
– Как звать?
– Дядя, - ответил Вася, чуть помявшись.
Любитель гиревого спорта замер с майкой у лица.
– Дядя? – спросил он прямо с каким-то удивлением.
– Да именно так, - согласился Павлов.
– Ну, это кто же тебя так окрестил?
– опустил руки с майкой и приподнял одну бровь гиревик.
– А что не
– настороженно спросил старшина, без сомнения сильно плававший в местных правилах.
– Да все не так. Ну не крестят тут такими именами. Я Бурый или Бур, там вон Креститель или Крест, - он махнул в сторону штанги с несколькими мужчинами окружившими её. – Ну, стукача зовут Сява, он же Сявка, Афоня, Блин, Гуманитарий, он же Гума. Короче...
– Бурый задумался, как сформулировать дальнейшие слова.
– Ну, в общем, имя должно хоть как-то тебя отражать, а Дядя это просто дядя. Ну, у тебя, наверное, какой-то интересный крестный был.
– Мне это имя девочка придумала, с которой мы сюда попали, - хмуро признался Павлов, надеясь, что в этом нет ничего страшного.
– Девочка, - Бур хмыкнул. – Ну, значит, не крестили тебя нормально, практически самозванец и имени перед Ульем у тебя нет, - с каким-то облегчением сделал он выводы.
– Значит, нет, - пожал плечами милиционер.
– Кого-то окрестить надо?
– от штанги к ним подрулил высокий и худой мужчина с бритой головой и короткой бородой.
– Ну, Крест, иди в буй. Тебе лишь бы окрестить кого-нибудь, - отмахнулся от него Бурый.
– Ну, а чего? Нельзя что ли?
– Креститель расплылся в улыбке.
– Ну, хули толку от твоих крестин, если ты ничего объяснять крестникам своим не хочешь?
– иронично посмотрел на него Бур.
– Так настоиграло одно и то же молоть языком, - вздохнул тот.
– Ну, так и не лезь в крестные, - скривился гиревик.
– Сам что ли окрестишь?
– прищурился Крест.
– Ну, да хоть бы и сам. У меня сокамерника как раз нет, так что, скорее всего ко мне подселят, так что смогу рассказать если не об Улье, то об Арене, - с задумчивостью сказал Бурый и обратился к Василию с вопросом. – Ну, ты давно в Улье?
– Пятый день, - честно ответил Вася.
– Заражённых убивал?
– Да. Пришлось, - кивнул старшина.
– А иммунных?
– Нет, - твёрдо ответил Павлов, надеясь, что того, кто может распознать столь прямую ложь, рядом нет.
– Это хорошо, ну ещё придётся. Иначе тут не выжить, - вздохнул Бур и с небольшой паузой спросил. – Ну, пойдёшь ко мне в крестники? Или вон Крест тебя окрестит? – кивок головой в сторону названного человека.
– Чего там разбазарились?!
– донесся крик одного из охранников с балкончика.
– Всё ровно начальник! Тут новичок не крещёный! Окрестить надо!
– отозвался на это Крест.
– Ладно! 15 минут!
– снизошел охранник.
– Я что-то за это буду должен?
– уточнил на всякий случай Василий, не по собственному опыту, но знавший как в подобных замкнутых, практически тюремных, коллективах легко можно влезть в долги на ровном месте.
– Ничего, ну если вдруг ссучишься, я тебя вызову на песке при зрителях и убью, - со всей серьёзностью сказал Бурый.
– Он уже так делал, - предупредил Крест.