S-T-I-K-S. Резак 2
Шрифт:
Это был скреббер. Он появился неоткуда и двигался к нам постепенно ускоряясь. Заражённые, на которых мы натолкнулись, бросили нас и побежали во все стороны. Я развернул ствол и дал спуск. Пули били в наросты на шкуре и рикошетами уходили в стороны, совсем не мешая огромной твари. Последний раз клацнул мой КПВТ, и завершающий ленту патрон отправился к телу гиганта. Крайняя надежда с вольфрамовым сердечником щёлкнула об роговые пластины, ушла в сторону, надёжно вбивая последний гвоздь в крышу нашего гроба.
Огромная пасть, открывшаяся просто так, из перелома секции панциря обнажила прямоугольные, как у деревоперерабатывающего станка резцы. Сознание уловило запах свежеиспечённого печенья, миндаля и вяленной рыбы. Никакой сладковатой
Мужик развил невообразимую скорость и догонял убегающую тварь. Он был обут в один красный сапог, одет в совершенно дурацкие штаны и широкую рубаху. Бесстрашно прыгнул на чудовище, по пути ударив рукой по лапе, рассёк своим горящим большим кухонным ножом значительную прореху в шкуре, ухитрился ударить ногой, боднуть лбом, укусить, а затем запрыгнул внутрь, разорвав себе проход в теле саблей и руками. Огромный фонтан внутренностей брызнул во все стороны, тварь разорвало по полам, а среди этого метался отблеск огненного кухонного ножа-переростка, утопая в истерзанных внутренностях.
Страшный дядька пробил дыру и залез внутрь тела, мечущегося в агонии монстра, а затем расчленил его пополам. С чудовищной скоростью метался отблеск горящего лезвия. Огромные лапы били по мужику, пытаясь избавиться от агрессивного существа, но такое ощущение, что всё это его не касалось и он жил своей жизнью, в другом мире. Массивные когти и лапы, способные разорвать танк, не причиняли ему никакого беспокойства и совсем не мешали раздирать половину скреббера на крохотные куски, размером с носовой платок. Лапы твари словно стучали в бетонную стену и не имели к происходящему никакого отношения.
Вторая, оторванная половина пыталась уползти и спастись бегством. Всюду бежали заражённые. Они очень боялись и похоже им было страшно везде, а бежали во все стороны, не разбирая дороги. Я не думал, что их тут так много, они были в ужасе и им было всё равно куда бежать.
Когда этот мужичок драл скреббера, было страшно, было очень-очень страшно. Я уже успел попрощаться с жизнью и всё что я делал — это чисто на злобе. Хотелось причинить гадостей по максимум, перед тем как тебя сожрут и разорвут в клочья кишки. Сейчас, от одних звуков, несущихся с места где раздирали тварь, пронимало до костей и нервно трясло изнутри. В эти секунды мы родились третий раз. Первый — в том мире, второй — после того как получили счастливый билет иммунного, а третий — со странным охотником на скребберов, бегающим в одном красном сапоге.
Мимо нас галопом бежали крупные заражённые. Похоже, происходящее их испугало не меньше нас. Я вжался в пулемёт, а рядом со мной, схватившись мёртвой хваткой в автомат, стоял Дятел, а на дне кузова пикапа стонал Туз с разодранным животом и изломанной грудной клеткой. Рёбра торчали острыми осколками из порванной выцветшей майки, которую он застирал до дыр, штопал, но упрямо носил.
Когда мы здесь встретили такое количество заражённых, наши шансы на выживание стали измеряться миллионными долями, а когда появился скреббер, уже перестали измеряться математикой, столь ничтожны они оказались. После того, как мы отстрелял все крупнокалиберные патроны, трубы гранатомётов остались пусты, как и обоймы из боекомплекта моих напарников, то наличие шансов измерить было невозможно. Всё что сейчас происходило — было чудом, далеко за гранью математики, логики и разума. Дятел тоже боялся, но пытался держаться, крепко сжимал автомат, хотя его трясло, а штаны были мокрые. Это
Тузу было плохо. Похоже пришёл конец и ему и его майке. За эту майку он своё имя и получил, от нескольких уголовников, которые его нашли. Сидельцы, с которых почти год сходили наколки, никакой другой ассоциации не видели. Яркая майка с зелёным прямоугольником, имеющим по диагонали два квадрата на краях и один большой квадрат посередине, развёрнутые под углом сорок пять градусов, вызывали ассоциацию не печатной платы с новейшим чипом, а именно игральной карты.
Мой товарищ первое время злился, показывая на майке микросхемы, и пытаясь всех убедить, что это чудо электроники, требующее уважения. Уголовники, криво лыбились и отвечали, что они и не спорят, и если он хочет этого туза считать платой, так никто не против, это его право.
Я перевёл взгляд на Дятла. Он очень серьёзный охотник и человек с железной психикой, а сейчас его трясло. Наверное, и меня будет трясти, я просто это ещё не понял.
Немного загибая в сторону, на нас побежал здоровенный топтун, грозя перевернуть наш пикап. Передним вырос силуэт рыцаря, в полтора человеческих роста, закованного в броню. Верхом двусторонний секиры он поймал топтуна за то место, где у него должна быть шея, между телом и пастью, чуть подкинул, и совершенно без замаха отрубил башку, своим оружием. Мимо пытался пробежать ещё один топтун и несколько мелких тварей. Чёрный рыцарь, разрубил всех в одно движение, начертив в воздухе кровавую дугу, идущую за лезвием топора, словно в японском мультике. Если у пары бегунов срез пришёлся по середине груди, и они тряпками повалились на землю, то у их более крупного товарища отсекло верхнюю половину тела, которая попыталась сбежать, пользуясь руками. Беглеца догнал ещё один рыцарь, появившийся рядом с первым и наступивший полу-топтуну ногой на голову, и вдавивший споровый мешок внутрь черепа. Он был точной копией первого, тоже в полтора человеческих роста, и тоже был одет в чёрный латный доспех с глухим шлемом. Они действовали как одно целое, синхронизируя каждое движение до миллисекунды. Не развитых заражённых хватали за головы и встряхивали, ломая шеи, ставили подножки, наступая латными башмаками на головы и вдавливая споровые мешки в черепа. Иногда просто хлопали ладонями, закованными в сталь по споровым мешкам на затылке.
Справа от нас очень недобро заурчали. Переборов свой страх, около пикапа остановился здоровенный рубер. Я выхватил пистолет, мой напарники направил автомат. Огромная тварь была от нас в нескольких шагах. Без крупного калибра, вопрос был только в том, насколько больно мы ему сделаем, перед тем как он нас убьёт. Три стрелы одновременно воткнулись в башку рубера, две в глаза и одна в раскрытую пасть. Заражённый обмяк и плюхнулся мордой об землю, сломав стрелы и ещё больше загоняя обломки древка в голову. Со стороны затылка торчали три наконечника, которые пробили споровый мешок изнутри.
К пикапу подпрыгала девушка. Она не ходила, она всё время двигалась вприпрыжку. На ней были лёгкие берцы, много украшений с броскими камнями, руки и ноги разрисованы яркими красками. На рисунках изображены драконы, бабочки, цветочки в совершенно непредсказуемых сочетаниях. Одета она была в почти прозрачное и дико короткое платье, а голову покрывала щетинка в несколько миллиметров светлых волос, которые практически не были видны в лучах солнца. Голову украшали лопоухие уши. Когда она поворачивалась и солонце светило сзади, то они просвечивались и притягивали взгляд. Вот это природа наделила девчонку! На почти лысой голове они смотрелись ещё больше. Надо на них меньше пялиться. Нас, вроде как спасают, для чего, пока непонятно, но как-то неудобно.