С тобой. Навсегда
Шрифт:
Танино сердце таяло…
Глава 11
Внизу, под крылом самолета, если всмотреться - пелена облаков, серая, словно океан во время шторма, и такая же бесконечная. Сверху, над головой, в догонку за самолетом бежит луна, а звезды - бусины рассыпаны по черному шелку… Негромко гудят турбины, пассажиры спят в своих креслах.
Темик заснул, на коленях у Михаила, соседа. Болтушка, маленький. Тараторил без устали, наговорился за все время молчания, а после внимательно слушал Михаила. Михаил, вместо
– Рентабельность - относительный показатель. Комплексно отражает степень эффективности использования материальных, трудовых и денежных ресурсов, а также природных богатств. Коэффициент рентабельности рассчитывается как соотношение прибыли к активам, ресурсам или потокам, ее формирующим, - серьезным тоном, говорил Михаил.
Безусловно, Темка не понимал, в силу возраста не мог понимать незнакомые, сложные для детского восприятия слова и выражения, но мордаха его сделалась весьма и весьма заинтересованной, особенно на на моменте объяснения, как важно эту самую рентабельность прогнозировать в еще не запущенных проектах, исходя из анализа рынка и самого проекта.
Смех и грех, как говорила бабушка.
Господи, что ж это я… Человеку давно пора отдыхать, уже час как минимум, он Темика держит…
– Михаил, простите, вам же нужно поспать, давайте мне Тему, - виновато пробормотав, потянулась к малышу.
Сосед повернул голову, посмотрел Тане в лицо. Надо же…у него глаза, пронзительно - синие, да еще с поволокой. Только сейчас рассмотрела. Ресницы густые, брови четко очерченные. Синеглазый брюнет, это кажется редкость… Или нет? На подбородке и ближе к скулам, приступила легкая щетина, ему идет…
– Спать не хочу, мальчик мне не мешает. Не нужно его беспокоить, смотрите, как сладко спит. Вы, Татьяна, лучше сами вздремните, - негромко проговорил синеглазый попутчик.
Татьяна, опомнилась, перевела взгляд на спящего Тему.
– Я осторожно заберу, не побеспокою. Спасибо, вам, Михаил, за предложение вздремнуть, но я в любом случае не смогу, не получится, - пробормотала, забрала малыша, стараясь не сильно потревожить.
Темка, перебравшись к ней на колени, повозился немного, и продолжил спать.
– Это сложно, одной, с ребенком, путешествовать, - ровным тоном, заметил Михаил.
– Ничего, своя ноша не тянет, - откликнулась Таня, и улыбнулась, широко, искренне.
Взгляд синих глаз, скользнул по ее профилю.
– Логично. Вы надолго в Приморье?
Она вздохнула.
– Возможно, навсегда, как получится. Но в Москву придется еще слетать, как ни крути, на работе еще числюсь, нужно будет со временем решать вопрос с увольнением. Я по распределению, после института, на Техгорку попала. Срок отработки не истек, не смогли уволить, предложили долгосрочный отпуск без содержания.
– Странно. Ребенку еще и двух лет не исполнилось.
– У нас нестандартный случай. А вы, Михаил, по делам в Приморский край, или в отпуск, домой?
– Во Владивосток? Можно сказать, в командировку. Долгосрочную, судя по всему. В основном, у меня дела в Находке, ну еще
– Да, папа встретит. Мой, папа, - уточнила, зачем не зная сама. И чуть помешкав, продолжила, - он, кстати живет неподалеку от Находки, в шестидесяти пяти километрах всего. По местным меркам, это недалеко.
– Недалеко. Если не брать в расчет разухабистые грунтовые дороги, особенно в непогоду.
– Дороги да, извечная головная боль, но зато…
Она рассказала, как после ночного шторма, побережье бывает усыпано гребешками, креветками, мидиями, и морскими звездами. Местная детвора и взрослые, собирают морские деликатесы, а звезд относят к воде и оставляют на мелководье. А чайки кричат и пытаются ухватить для себя еды. А небо над сопками по вечерам становится розово - лиловым, а леса в это время года, необыкновенно хороши в осеннем великолепии. Багряные клены, нежно желтые березы, золотые дубы. Медленный танец прекрасной Приморской осени…
Михаил, в свою очередь рассказал, что бывал на Дальнем востоке несколько раз, впервые посетил эти края будучи студентом, родители уговорили, вместе с ними слетать.
– Мой отец был, как теперь говорят - из номенклатуры. Он курировал строительство Всесоюзного пионерского лагеря "Океан", соответственно, на открытии ему нужно было присутствовать, ну, а мы с мамой вроде как, просто туристы. Мама домохозяйка, по сей день. Отец не смог принять новые реалии, на второй год Перестройки с ним случился обширный инфаркт, и его не стало. Мама сильно растерялась сперва, а потом, ничего, оправилась. Финансово я ее поддерживаю, имею возможность, спасибо дяде, папиному брату, у него довольно обширные связи, он достаточно долго во Внешторге на руководящих должностях проработал, теперь мы с ним закладываем прочный фундамент под устойчивый, прочный бизнес. Пока, это больше формирование капитала, конечно, но без этого никак.
Михаил посмотрел на часы.
– Ого, два часа пролетело, не заметил и как, за разговором. Давайте мне Тему, Таня, отдохните, возражений не принимаю. И еще хочу вам сказать: мне категорически не нравится ваша коляска. Несерьезная какая-то, колеса быстро отвалятся, а главное, мальчик может простыть. Раздобуду приличную, привезу, тем более, шестьдесят пять километров, совсем не расстояние, по местным меркам. Адрес скажете? Я запомню.
– Адрес скажу, буду рада увидеться, приезжайте без коляски. Без надобности она нам, мы ножками…
Она растерянно бормотала, Михаил переместил Тему к себе. Малыш, как ни в чем не бывало, продолжал посапывать во сне. А луна, так и не смогла догнать самолет, позади осталась…
– Таня, Танюша! Я тут!
– папа, отделился от немногочисленной группы встречающих, поспешил к ним навстречу. Подошел, опустился на корточки перед сидящим в коляске Темой, протянул ему ярко -- оранжевую игрушечную машинку.
Точную копию Жигулей шестой модели.
– Держи, внучок! Танюш, в этой штуке удобно, парню? Не тесно?