С видом на жизнь. Дилогия
Шрифт:
— Что еще ты натворил?
— Вета… Она беременна…
Если мир может взорваться тишиной, то именно это и случилось. Властитель хватал воздух ртом, не в силах ни успокоиться, ни сказать что-либо. Для него рухнул мир, такой привычный и, казалось, знакомый.
— Как ты мог? — выдавил из себя Торн Вард. — Как ты позволил своему ребенку, пусть и будущему стать рабом? Мой внук будет рабом… Ты не просто унизил весь наш род, ты покрыл его позором. Ты! Моя надежда и опора! Действительно, я что-то пропустил в твоем воспитании. Что-то касающееся души и сердца, чести и совести.
Рай
— Я отказываю тебе в праве наследования, — жестко произнес Властитель после минутной передышки, — по крайней мере, до тех пор, пока твой ребенок не признает тебя своим отцом! Делай, что хочешь и как хочешь, но ты не должен позволить ему появиться на свет в рабстве!
Глава 18
Щелчком пальцев отключив голограмму, Алекс развернул меня к себе лицом, больно сжав за плечи, и приподнял так, что мое лицо оказалось на уровне его физиономии. Учитывая ростовую разницу в пару десятков сантиметров, это было эффектно.
— Ты — ы-ы… — он шипел. — Ты заплатишь мне за все. Ты будешь так страдать, как я все эти годы!
Я барахталась, пытаясь хоть кончиками пальцев достать пола. От его хватки темнело в глазах. Алекс встряхнул меня как куклу, поставил на пол, достал из кармана полоску металла, затянутую в кожу, и обернул ее вокруг моей шеи. Щелкнул невидимый мне замочек.
— Теперь ты моя рабыня. Этот ошейник блокирует всю магию, если окажешь от меня дальше чем на пятнадцать метров, будешь корчиться от боли. Ясно?
Я подняла едва слушающиеся меня руки к ошейнику, туго стянувшему горло.
— Я спросил: тебе ясно?
— Ясно, — зло прошептала я.
Он резко схватил руками мое лицо, притянул к себе и прошипел:
— Ты должна отвечать: "Да, мой господин!". Ясно.
Я плюнула в такую близко расположенную мишень и попала. Алекс ударил наотмашь. Равновесия мне удержать не удалось, зато расстояние между нами увеличилось метра на три, что в данный момент меня обрадовало. Я медленно поднялась и гордо выпрямилась:
— Отпусти мою сестру! Ты обещал!
Он рассмеялся.
— А ее здесь и нет! Ты такая дура! Живешь в мире магии и еще не поняла, как просто делать иллюзии.
— Насчет беременности ты тоже… пошутил?
Он хмыкнул:
— Ну да, сама ты теперь на свою ауру полюбоваться не можешь, ошейник мешает. Тогда скажу тебе прямым текстом: да, ты беременна.
Мне стало еще хуже.
— Вижу, ты не очень-то и рада… Судя по твоей вспышке магии, которую я засек, дракон тебя изнасиловал. Ты всегда не умела выбирать себе мужчин!
Алекс развернулся и вышел из комнаты. Я же застыла, совершенно не понимая, как меня так могли провести и что мне теперь делать. Внезапно резкая боль сотнями игл пронзила мой мозг, я охнула, схватилась за голову и рухнула как подкошенная. Боль не утихала. Как я ни старалась сдержать крики, мне это не удалось. Так же внезапно все закончилось. В комнату снова вошел Алекс.
— Я что неясно выразился, пятнадцать метров! — Он
— Не пойду, — решила я, и, соответственно скоро вновь корчилась от боли. Меня хватило минуты на две. Потом я на карачках доползла до двери, боль утихла. Я облегченно вздохнула и потеряла сознание.
В себя пришла от потока воды, обрушившегося мне на голову.
— Вставай, тварь, — рыкнул Алекс, — мне что, весь день тут тебя дожидаться. Пойдем, покажу твою комнату.
Он вновь стал удаляться. Сообразив, что сейчас вновь нахлынет боль, я встала, что далось мне с большим трудом, подняла свой мешок, прихваченный в небесной империи и поплелась за ним.
Если в комнате, куда я первоначально попала, не было никого, то теперь меня окружили люди. Одни просто презрительно морщили носы, другие тыкали пальцами и даже пытались сказать мне вслед что-нибудь, на их взгляд, обидное. После первых десяти минут блуждания по залам дворца, я просто перестала обращать на них внимание. Да и было им, если честно признаться, над чем так потешаться: взъерошенная, в разорванном платье, с фингалом в пол лица девица семенит вслед за королем, который в ее адрес только презрительно хмыкает. Захочешь — комичнее сложно представить. Для всех, но не для меня.
Пыльная комнатка два на два метра с небольшим зарешеченным окном, больше похожим на маленькую форточку, примыкала к его покоям, и вход в нее был через спальню Алекса. Здесь стояла узкая лавка и стул. Другой мебели не было. Дальний угол был отгорожен ширмой и за ней находились удобства.
— Нравится? — усмехнулся Алекс. — Все для тебя, родная.
— Долго готовился? — не удержалась я от ехидства. Он молча вышел, запер комнату и я услышала его удаляющиеся шаги. "Вот, гад!" — только и успела подумать, прежде чем меня опять скрутила боль.
Через пару минут Алекс вернулся.
— Ты еще чего-то не поняла? — спросил он. — Говорить будешь, только когда я позволю, иначе вообще уеду куда-нибудь… на сутки.
Он смеялся, а мне так хотелось залепить по этой роже чем-нибудь тяжелым. Весь день я бегала за ним по пятам или сидела под какой-нибудь дверью, где шло совещание. Вечером, ужиная в совершенном одиночестве, он кинул мне горбушку хлеба. Я ее стойко проигнорировала. Позже, совершенно вымотанная всеми событиями и болью, я с трудом дошла до своей кровати и заснула.
Проснулась я от боли. Видимо мой мучитель опять куда-то направился. Я попыталась встать и не смогла, комната кружилась перед глазами, а все еще бьющая по мозгам боль вообще делала задачу не решаемой. Я уже опять была готова отключиться.
— Эй, собачка! — вдруг гаркнул Алекс у меня над ухом. — Что-то ты долго спишь!
Я поняла, что боли больше нет, и поднялась.
— У тебя две минуты привести себя в порядок. А потом я ухожу.
Никогда так быстро я не умывалась и не расчесывалась. Мое платье, а я в нем и вырубилась вчера, было больше похоже на тряпку. Порывшись в мешке, где вчера побывали любопытные носы всех охранников короля, я вытащила простенькое сиреневое платье, переоделась и вышла к Алексу.