С Востока свет. Проза татарских писателей

Сборник

– Потому что не может он заявить, – проговорила Сандугач сквозь рыдания.

Директор не понял смысла её слов. А девушка объяснять не стала…

– Я детей не обижаю, я их люблю! – Сандугач обеими руками ухватилась за последнюю надежду. – Дайте мне, пожалуйста, первый класс!

– Без согласия родителей, Садриева, тебе даже котёнка никто не доверит! Не надо было тебе бить окна и топтать репутацию учителя.

…Мучительно разрывая нити, связывавшие всё её существо с деревней, Сандугач сделала шаг в сторону неизвестности. Да, впереди неё громоздилась окутанная туманом неизвестность. Вступительные экзамены в Казанский государственный университет Сандугач сдала на «отлично», без особых сложностей устроилась в общежитие, однако

всей душой чувствовала, что городская жизнь – не для неё. Да ещё, как назло, её соседки по комнате – Ниса и Шакира – оказались городскими девушками. Их семьи жили в старых бараках, поэтому по ходатайству деканов обоих факультетов им пошли навстречу и выделили места в общежитии. Ниса училась на журналиста, Шакира – на математика, Сандугач – на биолога. Некоторое время им пришлось привыкать друг к другу, ведь у каждой был свой характер, свой нрав. И всё же к прямодушной Нисе Сандугач вскоре почувствовала особое расположение. А Шакира была скрытной, к тому же, подобно артисту, играющему в пьесе одного актёра, любила перевоплощаться в разные образы. Сначала она замучила Сандугач обидными прозвищами вроде: Картоха, Лапотница, Валенок, Мочалка. Но Ниса вскоре отучила её от этой плохой привычки. Ну а на прозвище Птичка Сандугач не обижалась. Ведь она и в самом деле была птицей, только крылья у этой птицы были опалены. А иначе она обязательно слетала бы навестить родную деревню. Тоска по ней снедала душу, больно толкалась в сердце. По выходным соседки уезжали к родителям, а Сандугач безутешно плакала, беззвучно билась головой о стену и плакала… Кажется, Ниса о чём-то догадывалась и несколько раз пыталась вызвать её на откровенный разговор. Она была старше Сандугач на три года, и, наверно, перед ней можно было, не опасаясь, вскрыть плотину своей тайны, рассказать и освободиться от этого тяжёлого груза. Но разве Сандугач смогла бы это сделать?! Ведь позор-то какой! Вот они, хоть и живут в городе, а не позволили парням обмануть себя. Наверняка им попадались ребята и поопаснее Авзала…

Прошло пять лет, и раны на сердце Сандугач немного зарубцевались, только деревню забыть было невозможно. И по ночам она по-прежнему бредила деревенскими улочками, родником и речкой…

Однажды на улице Баумана Сандугач лицом к лицу столкнулась с младшей сестрой Гелюсы. Встреча эта была столь случайной и маловероятной, что, договорись они специально, и то не получилось бы так. Решив, что девушка не должна отвечать за поступки своей старшей сестры, Сандугач приветливо поздоровалась с землячкой.

– Я в школе преподаю, мне нужны татарские сказки, – сказала Нажия. – Чтобы детям на уроке читать. Где можно купить?

– Давай я тебе покажу!

– А у тебя время есть?

– Есть, конечно! Сегодня лекций не будет. Готовимся к госэкзаменам…

В магазине девушки долго и с удовольствием выбирали нужную книгу.

– Спасибо тебе, – сказала Нажия. – Как бы я без тебя разобралась в этой Казани?.. Ещё и на автобус могла опоздать.

Сандугач проводила её на вокзал. А там в какое-то мгновение ей вдруг показалось, что от её сердца вот-вот отколется кусочек её деревни. Не забыта она, не забыта… Но Сандугач не стала ни о чём спрашивать. Бьют ли ещё чистой водой родники в их деревне? Не обмелела ли речка? Как поживают соседи, живы-здоровы ли? Ни о чём не спросила… А коснуться словом, даже нечаянно, Авзала – ей было противно.

Но, уже стоя одной ногой на подножке автобуса, Нажия вдруг сказала:

– Этот… ну, Авзал… сестру мою бросил. Этот кобель на свадьбе в соседней деревне познакомился с какой-то шлюхой из Елабуги. У него в каждом районе по жене. Сестра плачет… До свидания, Сандугач.

Новость девушку не обрадовала. И хотя Гелюса когда-то украла у неё счастье, Сандугач сейчас не радовалась. Ах, как переменчива судьба! Никогда нельзя заноситься своим счастьем, потому что в любой момент ты можешь остаться у разбитого корыта. Как радовалась учительница тому,

что ей удалось заполучить Авзала…

Автобус уже отъезжал, когда Нажия приоткрыла окно:

– Послушай, Сандугач, если Авзала случайно к тебе ветер занесёт, ты уж, ради бога, прогони его! Сестре трудно одной растить детей…

«А кому тут легко?» – мысленно возразила Сандугач. Ей тоже было тяжело. Она бы вот сейчас, если бы могла, прихватила бы книги, села в этот автобус и тоже поехала в свою деревню. Но это невозможно… Её подошвы намертво прикреплены к городскому асфальту. А в горле, выжимая из глаз слёзы, горчит закопчённый воздух.

…С самого приезда в Казань Сандугач ни разу не встречала на улицах города своих односельчан. Наверно, так Всевышний спасал её?.. Каждый из знакомых мог случайно заговорить о беспутном Авзале или несчастной Гелюсе и разбередил бы её раненое сердце.

…Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь… Неужели так звенят в её ушах воспоминания? Неприятные воспоминания… Ах, да, это Рокия. Обычно, когда у неё есть дело, она звенит колокольчиком, который носит в кармане.

– Ты что-то долго паришься, милая. Не перегрей голову, – послышался через дверь голос служанки. – Там Бадри звонил. Спрашивал насчёт шофёра.

Сандугач вытерлась, собрала мокрые волосы в узел на затылке.

– Я одному удивляюсь, Рокия-апа. Почему Бадри Саматович не звонит прямо мне, а ведёт переговоры через тебя? Словно что-то тут не так…

– Я, милая, умею терпеливо его выслушать. Не перебиваю, не спорю. А вы, молодёжь, сразу заводитесь, потом долго остываете. Мужчин надо нежить и холить, они – очень мягкие существа.

– Тётушка, милая моя, откуда тебе – ни разу в жизни мужчины не видавшей! – знать, мягкие существа эти мужчины или твёрдые?!

– Почему не видавшей? Видала, слава Аллаху.

Застеснявшись, Рокия опустила голову вниз.

Пять лет Сандугач ела из рук этой женщины, но ни разу не удосужилась поинтересоваться её личной жизнью. Впрочем, служанка и сама была человеком замкнутым. Целыми днями она незаметно, как мышка, занималась хозяйством, а вечером пряталась в своей комнатке.

– У тебя, милая тётушка, может, и муж есть?

– И есть, и нет…

– Развелись, что ли?

– И да, и нет.

– Расскажи о муже! – Просьба Сандугач прозвучала как приказ.

Рокия испуганно отшатнулась.

– Ни за что, хоть убей! И зачем тебе, милая, знать о моём муже?

– Он что, сидит в тюрьме за преступления?

– Не-ет, это святой человек, который и мухи не обидит. Ой, как бы у меня там пирог не подгорел! Бадри сказал, что он уже недалеко от Казани. Я хотела к его приезду приготовить какую-нибудь мужскую еду. Ты тоже, милая, давай укладывай волосы и надевай красивое платье. Чтобы встречать мужа из командировки во всей красе.

И не капризничай, что тебе не нужен шофёр. Нервы мужу пустяками не трепли, сейчас таких настоящих мужчин, как он, днём с огнём не сыщешь, милая.

6

…Нет, Шакира так просто от своей цели не отступится.

– Ага, так тебе, значит, теперь китайцы понадобились?! На мамины деньги вырос, на мамины деньги выучился… Что же ты, придурок, тогда не бросился в ножки этим косоглазым?! Живо одевайся! – Из шкафа полетела одежда. – Вот этот песочный костюм, наверно, подойдёт. Золотистый цвет освежает. Ещё бы! У этого костюма и цена солидная! Я в него вложила половину своей зарплаты. Ты, мальчишка, должен сначала вернуть мне свои долги. А для этого камень тесать не надо, следует всего лишь жениться на Гульнаре. Азамат Азатович, между прочим, и сам о тебе спрашивал. Говорят, что конский хвост хорошо смотрится на теле жеребёнка, может, и шеф мечтает выдать свою засидевшуюся в девушках дочку за такого порядочного, как ты, свежего парня? Который не испорчен наркотиками, не знает, что такое венерические болезни… Некоторые высокопоставленные люди ищут себе именно таких зятьёв, а потом сажают их в кресла начальников. Одевайся!