С вождями и без них
Шрифт:
Поставим вопрос иначе: много ли сейчас в мире людей, безоговорочно признаваемых гениями в литературе, музыке, живописи, других искусствах? Боюсь, даже при самом расширительном толковании понятия "гениальное", с натяжкой могут быть названы два-три имени.
Но, может быть, проблема сформулирована некорректно? Ведь признание нередко приходит post mortum. Да, так бывало. Однако главным образом из-за крайне медленного распространения информации. После изобретения книгопечатания такое случалось редко. Практически все названные выше творцы были признаны гениями при жизни. В наше время, когда любая оригинальная и плодотворная идея
Единственное, чем возвысился в "царстве муз" наш век по сравнению со своими предшественниками, - это кинематограф. Появилась надежда, что искусство не падет в неравном соперничестве с техникой - напротив, их альянс породит новые формы самовыражения и развития духовной сущности человека. Увы, последние десятилетия не внушают оптимизма. И на экране дает о себе знать общая тенденция упадка культуры. Пока еще нет недостатка в "звездах", а вот равных Эйзенштейну, Чаплину, Феллини, Бунюэлю, Ренуару, Куросаве и другим ушедшим великим маэстро не видно. Да и откуда им взяться, если самым выгодным занятием становится производство "мыльных опер".
Как ни горько это сознавать, на исходе XX века "большая культура" все больше перемещается в библиотеку, музей, архив, хранилище, досье. Там сейчас жемчужины музыки и литературы, живописи и скульптуры - все то, что зовется классикой. Нового "соразмерного" ей искусства современное общество уже не в состоянии производить. Хорошо еще, что оно пока ценит, точнее, "доценивает" старое.
Культура в истинном смысле есть не грамота, не знание и даже не потребление созданных кем-то когда-то ценностей, а творчество как непрерывный процесс самопознания человека и постижения окружающего мира. С этой точки зрения прекращение творчества или его увядание, "вторичность" есть признаки вырождения. Ограничиваться сохранением шедевров в коллекциях - значит постепенно уподобиться дикарям, обожествляющим упавший с неба амулет. Поклоняться ему они могут, а сами создать нечто подобное, увы, не в состоянии.
В таком "созерцательном" положении мы находимся и по отношению ко всем великим мировоззренческим учениям. Христианство, мусульманство, буддизм, иудаизм, синтоизм и другие религии, даже их секты и ереси, - это продукт творчества далеких предков. То же относится к философским концепциям, составляющим в совокупности идеологический фундамент цивилизации. До сих пор они развивались - от прозрений Платона, Аристотеля, Демокрита и прочих мудрецов через многовековые поиски к созданным в XIX веке универсальным системам Канта, Гегеля и других. XX век мало что придумал своего, он только проверял практическую приложимость этих систем, подтвердив одни, опровергнув другие, попытавшись без большого успеха их синтезировать. Это была весьма важная, но по преимуществу экспериментальная работа.
Главная причина усиливающейся творческой импотенции лежит на поверхности. Итогом XX столетия оказалось не социалистическое общество по Марксу, не общество "1984-го" по Оруэллу, не "изобильное общество" по Кейнсу. Все эти вещие прогнозы по-своему сбылись, но произвели они не конечный продукт, а только полуфабрикат исторического процесса. Финальным же его произведением (по крайней мере, на сегодняшний день) стало массовое общество. Именно это качество является
Ошибаются те, кто полагает, что так называемая масс-культура не грозит нарушить "естественное" распределение духовных ценностей: высокое искусство для элиты, площадное для масс. Ссылаясь на то, что "так было всегда", они не учитывают радикальных перемен, связанных с созданием "масс-медиа". Сваленное в один телевизионный ящик со своим низкорожденным собратом и вынужденное подчиняться законам коммерции, для которой фуга Баха и завывание рокера - в равной мере товар на продажу, высокое искусство неизбежно будет отступать и перерождаться. Это не прогноз, а констатация факта - достаточно посидеть день у телеэкрана или посмотреть, что продается в книжных лавках. В Москве и Нью-Йорке, в Риме и Токио...
Я был бы рад ходатайствовать о присуждении Нобелевской премии тому, кто сумеет опровергнуть эту гипотезу. Ну, например, доказать, что означенная тенденция не является необратимой, просто наш мировой ковчег вступил в зону штиля. В истории бывали ведь периоды длительного спада творческой активности. Почему не предположить, что где-то впереди нас ожидает новый Ренессанс?
А если этого не случится, останется утешаться тем, что отпадет проблема переизбытка художественных ценностей и потомкам не придется перенапрягать мозги освоением новой классики.
4. Прошлое и будущее - это знаки, символы. Легче всего представить их верстовыми столбами на дороге судьбы. Мы знаем, что осталось позади, но не можем заглянуть дальше линии горизонта. Прошлое состоялось, будущее - пока лишь догадка, фантом, предвкушение. Прошлое мертво, будущее еще не родилось. Оба они существуют только в нашей памяти и нашем воображении. Реально и всемогуще одно настоящее. Оно правит бал. Каждая очередная "связка" отцов, детей и внуков решает участь рода человеческого, "дежуря" за пращуров и потомков.
На дежурство нашей "тройки" выпало дьявольское испытание: впервые человечество получило способность сознательно или нечаянно совершить самоубийство. Задачей номер один стало для него не развитие, а выживание. Старшее поколение XX века пролило больше крови, чем было пролито ее за всю предыдущую историю. Но свой долг этот "караул" все же выполнил, удержавшись от ядерного апокалипсиса. А вот наследство тем, кто идет нам на смену, мы оставляем сколь богатое, столь и опасное. Нечто вроде шкатулки с бриллиантами, в поддон которой упрятана взрывчатка: стоит неосмотрительно коснуться блестящих камушков - взлетишь на воздух.
Есть ли шанс избавиться от дурного наследия, сохранив вечные ценности, без которых жизнь потускнеет и зачахнет? До сих пор решали эту проблему бегством от действительности. Прокрутив в голове всемирную историю, приходишь к неутешительному выводу: люди никогда не были всецело в ладах с реалиями жизни. Бежали от них к зрелищу, как римский плебс на бои гладиаторов и современные подростки на дискотеки. Замыкались в уединенный мир грез, как поэты всех времен и народов. Прятались в своих жилищах - надменных замках и убогих хижинах. Искали отвлечения в странствиях, утешения в любви, забвения в вине и наркотиках.