С запутанным клубком
Шрифт:
Ниоба обрадовалась, что тело принадлежит не ей; иначе она наверняка выдала бы себя. За последние несколько часов произошло так много невероятных событий… и она просто забыла, что у Луны роман с Танатосом. Когда она была смертной, Ниобе это не нравилось; теперь, совершенно неожиданно для себя, она поняла, что рада. Танатос, похоже, симпатичный молодой человек, который честно выполняет свою работу. Он и в самом деле мог защитить Луну от самой смерти. Эта часть пророчества оказалась гораздо более правдивой, чем предполагала Ниоба.
Надо сказать, что Атропос очень
— А предположим — имей в виду, я никогда так не поступлю, — предположим, я подрежу нить жизни твоей подружки?
Капюшон плаща Танатоса по-прежнему лежал у него на спине, но, казалось, по его лицу скользнула тень маски смерти и кожа стала цвета кости. Он и в самом деле был Смертью.
— Однажды ты уже так поступила — вернее, твоя предшественница. Ее вынудил Сатана. Я отказался забрать душу Луны. Дело в том, что ты не обрываешь жизни, ты только… ну, составляешь расписание. Люди умирают тогда, когда я прихожу за ними. Как, например, в случае с теми младенцами. Мне пришлось взять их души; они испытали бы невыносимые страдания, если бы я этого не сделал. Я стоял в стороне и наблюдал за тем, как они возносятся в Рай. Но это моя вотчина, и я могу сделать так, что умирающий проживет бесконечно, невзирая на боль. Мы, воплощения, должны действовать совместно, иначе у нас ничего не получится.
— Я примерно так и думала, — кивнув, проговорила Атропос. — Мы больше не будем убивать младенцев, даю тебе слово! Давай-ка еще раз все проделаем, чтобы убедиться, что мы правильно поняли.
Клото взяла тело под контроль и спряла несколько новых нитей. Затем Ниоба отмерила их, а Атропос аккуратно отрезала с обоих концов. Потом Ниоба поднесла нити к Гобелену и приложила к тому месту, где, как ей казалось, они должны находиться.
Получилось! Нить легла на Гобелен, и ее конец протянулся в затянутую дымкой часть — будущее.
— Правильно, — похвалил Танатос, а потом снова накинул капюшон на голову. — Мне нужно идти; у меня масса дел. Если возникнут сомнения или вопросы, задавайте их мне или любой другой инкарнации, и мы постараемся помочь. В особенности Хронос, который работает с вами в очень тесном контакте; он живет вспять и потому знает будущее, а не прошлое.
Танатос скрылся в небе на своем бледном скакуне. А Судьба тяжело опустилась на диван. Трудный получился разговор!
Тут же у Клото возник вопрос: если Хроносу известно будущее, значит, наверняка и то, что Ниоба уже была одним из аспектов Судьбы?
— Вовсе нет, если только мы ему сами не скажем — когда-нибудь в будущем, — ответила Ниоба. — Я думаю, нам лучше забыть о моем прошлом и сосредоточиться на настоящем. Кстати, о Хроносе… Пожалуй, тебе стоит узнать кое-что еще, Клото.
— Да?
— Он… в прошлом… был очень близок с нами. В особенности с Клото.
— Дружба хорошая штука, не так ли? — ответила девушка удивленно.
— Они были любовниками.
Клото молчала. Ниоба не имела ни малейшего понятия, о чем она думает. Каждая из них могла не делиться с остальными своими мыслями, если не хотела.
— Насколько я понимаю, —
— Да, — согласилась Ниоба.
— Получается, не имеет особого значения, что мы с ним станем делать, нужно только как следует выполнять свою работу.
Клото по-прежнему не произнесла ни звука.
Ниоба вспомнила, как трудно ей самой было примириться с этой обязанностью Клото — в начале. Ну, все со временем встанет на свои места. Со временем? С Хроносом?
Они приготовили себе ужин из припасов, имеющихся на кухне, и легли отдохнуть. Затем договорились о том, каким будет режим работы — кто когда должен спать, а кто следить за порядком. Само тело, принадлежавшее им, никогда не уставало, не нуждалось ни в сне, ни в пище. В отличие от сознания трех женщин, находящихся внутри его.
Судьба вступила в свою должность — пусть и с определенными проблемами.
11. ПУТАНИЦА
Следующий день принес им серьезные неприятности. Ниоба отправилась к Хроносу, поскольку ей потребовался совет и помощь при работе с нитями жизни. Гобелен подчинялся собственным законам, но стоило предоставить его самому себе, и моментально возникала путаница. Ниобе было необходимо правильно уложить все нити — а час и место порой оказывались жизненно важными. Например, когда шло к свадьбе, нити мужчины и женщины пересекались — но если это происходило до церемонии, третья нить могла появиться прежде чем следовало, что приводило к дополнительным осложнениям. Хронос имел возможность произвести непосредственную проверку; более того, он знал время каждой значимой встречи, хотя с большинством стандартных ситуаций разбирались его помощники. У Судьбы тоже были помощники, которые выполняли рутинную работу, однако главные проблемы воплощения решали лично.
Однако сначала им пришлось познакомиться.
— Я понимаю, что ты уже с нами встречался, — заявила Ниоба. — Но мы видим тебя в первый раз. Мы еще очень неопытны и плохо разбираемся в своих обязанностях. Так что позволь нам представиться — а ты попрощаешься с нами. Я уверена, что наши предшественницы окажутся вполне компетентными.
— Значит, уже пора? — спросил Хронос. — Я видел, что две из вас изменились…
— Пожалуйста, — перебила его Ниоба, — мы бы предпочли остаться в неведении.
— Конечно. Могу лишь сказать, что вы все были добры ко мне и я питаю к вам глубокое уважение; очень сожалею, что мы больше не увидимся. Надеюсь, я легко найду общий язык с вашими предшественницами.
— Конечно, — проговорила Ниоба и показала ему Клото и Атропос, а потом снова превратилась в Лахесис. — Поскольку мы стали аспектами Судьбы совсем недавно, то многого не знаем. И совершаем весьма досадные ошибки.
— Да, понимаю, — сочувственно кивнул Хронос.
— Обрезки нитей — двадцать шесть невинно погибших детей. Танатос был в ярости! — продолжала Ниоба.