С.Е.К.Р.Е.Т.
Шрифт:
Я осторожно пригубила. Гамбо [2] . Господи, лучше, чем у Делл. Да что там – лучше любого, какой я пробовала.
– Накинь еще час. Я тебе звякну, когда вернусь в отель. Ну, лады. Пока.
Он бросил ложку, выключил телефон, повернулся ко мне и простоял молча добрых десять секунд. Он был абсолютно уверен в себе – ни слова не говоря, изучал меня с головы до ног. Музыка продолжала пульсировать. Серьезный тип. Сомневаться не приходилось. Я решила сломать барьер:
2
Гамбо (англ. gumbo) –
– Надеюсь, я не помешала ничему важному.
Мои слова возвысились над музыкой. Он взял пульт, направил куда-то поверх меня, убавил звук, но ничего не ответил.
– Кто вы? – спросила я.
Он хотел что-то сказать, но вместо этого рассмеялся и покачал головой:
– Кем скажете, лапушка, тем и буду.
– Но… эти телохранители снаружи. Они ведь ваши?
Вот оно: то же движение головой, снова улыбка – застенчивая, мальчишеская.
– Без комментариев, – ответил он. – Мы здесь не меня обсуждаем. Мы собираемся поговорить… о вашем наряде. Расскажите, что вы носите. – Он скрестил руки на груди и прижал большой палец к губам.
Выйдя из-за кухонного острова, он стоял теперь футах в десяти от меня и оценивал, как будто я прибыла на пробу или что-то в этом роде. У меня ослабели колени при виде низко свисавшей пряжки его ремня. Я старалась не таращиться, но он выглядел чертовски соблазнительно. Мне было неловко в дурацких шортах для йоги.
– Мне велели это надеть, – пробормотала я, разглядывая свои идиотские кроссовки.
– Вот молодцы. Я говорил про «мамашу-наседку», а они поняли буквально. Но в принципе, да – примерно это я и имел в виду. Одежда, а под ней – кое-что куда сексуальнее, чем я воображал.
– Можно? – Я указала на кухонный стул.
Меня так трясло, что было ясно: если не сяду – свалюсь.
– Конечно. Любите гамбо?
Он подхватил ложку и отвернулся к плите, чтобы снова помешать в кастрюле.
– Люблю… Он обалденно вкусный. Вы что, собрались для меня готовить! Не помню, чтобы в моих фантазиях звучала кулинария.
– Так это моя затея, вас угостить. А вы сделаете кое-что для меня, – отозвался он, указывая на меня ложкой.
– Я?
– Вы.
– А разве это не моя фантазия?
– У нас проблема? – осведомился он с такой самонадеянностью, что я ощутила очередной прилив слабости.
Этот мужчина не привык, чтобы ему возражали.
– Вы так и не скажете, как вас зовут? – спросила я, набравшись смелости.
– Рабочее имя у меня другое, а настоящее – Шон.
Он выключил горелку, отошел от плиты и встал рядом, возвышаясь над моим красным стулом. Его волосы были коротко подстрижены. На правом запястье красовался целый набор кожаных браслетов и резиновых напульсников, а также была золотая цепочка, толще и ярче моей. Правда, без подвесок. Я уловила исходивший от него легкий мускусный аромат
Я стиснула зубы. Похоже, его самоуверенность пробудила во мне нечто новое, яростное.
– И все-таки – кто вы такой?
– Это вам пища для размышлений. На потом. Сейчас я буду для вас фантазией на тему секса со знаменитостью. Но это С.Е.К.Р.Е.Т., помните? Имеет силу для обоих – уверен, что вы уже понимаете. Итак, вы принимаете Шаг?
– Вы хотите сказать, что моя фантазия в каком-то смысле и ваша?
– Точно.
– И я должна поверить на слово, что вы знаменитость?
– Правильно.
Его крепкая рука легла на стул меж моих ног, обтянутых шортами для йоги.
– Ладно. Это я понимаю. Но как, черт побери, я могу быть вашей фантазией?
– Кэсси, – ответил он и провел крепким пальцем вверх и вниз по моему бедру. Меня пронзило током, а он смотрел мне в глаза. – Когда человек знаменит, всем хочется оторвать от него кусочек лишь потому, что он знаменит. Вы хотели знаменитость, но не сказали, что эта персона должна быть известна вам. А я согласился при условии, что меня ни хрена не узнают, – присылайте, сказал им, какую-нибудь мамашу-наседку. Слишком занятую детьми, чтобы носить что-то получше футболок и шортов для йоги. Потому что меня тошнит от фанаток. Я понятно выражаюсь?
– Мамаша-наседка. Вот, значит, кто я такая? – Меня разобрал смех, его тоже. – А раньше вы это делали? Я имею в виду С.Е.К.Р.Е.Т.
Он ничего не ответил, подошел к духовке позади меня и что-то проверил:
– Выглядит классно. Кукурузный хлеб.
Он закрыл дверцу и мигом позже оказался у меня за спиной, в нескольких дюймах. Его ладони легли мне на плечи и медленно провели по рукам. Мой пульс участился, когда он мягко завел мои руки за спину и свел их вместе, зажав запястья в кольцо своих пальцев. Я чувствовала, как он дышит мне в ухо.
– Так вы принимаете Шаг, моя маленькая наседка? – спросил он, взявшись другой рукой за резинку и распустив мой конский хвост, так что волосы рассыпались по плечам.
– Да, – выдавила я, прыснув. – Наседка – это фантазия? Кто бы мог подумать.
– Хорошо.
Его губы приблизились к моему уху.
– Хотите узнать, кто я такой?
Я кивнула. Он прошептал свое имя. Рабочее имя, под которым выходил на сцену. Хорошо, что он не видел моего лица, потому что я выкатила глаза. Я не любила хип-хоп, но даже я его знала. Тем временем Шон запустил руки мне под футболку, задрал и снял ее, как паутинку, подался вперед и сквозь обтягивающую майку коснулся ладонями моих грудей.
– Это мы тоже уберем. Руки вверх!
Стянув ее через голову, он отшвырнул майку, после чего взялся за стул, развернул меня лицом к себе и подтянул ближе, так что мои колени оказались между его расставленных ног. Он придерживал мою голову правой рукой, а левой трогал сосок. Потом осторожно ввел большой палец мне в рот, и я инстинктивно присосалась к нему, почувствовав вкус пряностей для супа, и Шон закрыл глаза. Мне понравилось, что он от этого немного поплыл, и я принялась сосать чуть усерднее.