С.И.Л.А. Трансформация из жертвы обстоятельств в архитектора судьбы
Шрифт:
Мое детство выпало на 80-е годы. Родился и вырос я в Мотовилихе, классическом промышленном районе на окраине Перми. Мы жили в деревянном бараке с низким потолком и длинным узким коридором. Зимой часто отключали отопление. Помню, как мама затыкала щели в оконных рамах поролоном и сверху заклеивала бумагой. По ночам включали масляный обогреватель, но и он не спасал.
Наша семья не отличалась хорошим достатком и почитаемым статусом. Бывало, несколько дней подряд приходилось есть только яичницу и макароны, прилавки и полки магазинов пустовали, a если что-то завозили, нужно было отстоять пятичасовую
Правда, немного погодя в нашей семье появился дополнительный заработок. После работы отец собирал сложную систему из скороварки, трубок, самодельного охладителя и до глубокой ночи гнал самогон. По всему дому стояли фляги с брагой. Этот запах невозможно забыть даже спустя десятки лет. Вскоре в доме появились тараканы, но чего не сделаешь ради денег и c чем только не смиришься.
Помню, как в наш дом тянулись вереницы алкоголиков. Хриплые голоса, погасшие глаза с синевой под ними, распухшие лица, часто украшенные ссадинами. Немытыми руками пьяницы протягивали отцу грязные, скомканные деньги. Было противно наблюдать за этим. Но, как говорится, деньги не пахнут.
Выручка шла, отец даже перестал справляться с потоком посетителей и начал гнать еще больше. Из-за этого стал раньше уходить c работы и чаще отпрашиваться. Но сгубила папу и нашу семью его привычка дегустировать алкоголь, которая вскоре переросла в зависимость. После пробы отец становился неуправляемым, хоть внешне и был весел.
– Как слеза! – восхищался он, шатаясь из комнаты в комнату, пока мать не выгоняла на улицу проветриться. Родители стали все чаще ссориться. А добродушный на первый взгляд смех все чаще становился криком.
Однажды отец в алкогольном дурмане случайно вместо самогона продал соседу бутыль c питьевой водой.
Клиент, как обычно бывало, некрепко держа пакет c мелочью, высыпал ее на стол, отец старательно все пересчитал и выдал прохладную бутылку. Правда, через час сосед прибежал с выпученными глазами. Я даже не знал, что они могут так раскрыться под опухшими веками. Он стал орать на отца и сильно ударил его в челюсть, на пол упали брызги крови.
Я находился в гостиной, дверь в которую была открыта, и мог слышать все, что происходило на кухне, откуда доносился голос соседа. Тот жаловался, что только с третьей рюмки понял, что ему продали обычную воду. Отец оправдывался, говорил, что случайно перепутал бутылки.
Инцидент быстро замяли. Наверное, единственной хорошей чертой отца была разговорчивость, я бы даже сказал, способность заболтать любого. Через пару минут сосед уже стоял в дверях c двумя бутылками самогона и стесанными костяшками.
Но после его ухода последовала вторая волна криков: теперь отец кричал на мать, что та в ванной намыливала белье. Он обвинял ее, что именно она специально оставила бутылку с водой рядом с его «рабочим местом», чтобы «процветающий бизнес» пал на дно. Мама не оправдывалась, не говорила, что уже месяц не заходила на кухню, потому что невозможно было готовить в воцарившемся смраде. Она не упрекала отца в том, что из-за него не построила крепкой семьи…
Мать молча слушала, только изредка кивала. Когда же слова у
Картина происходящего надолго застыла в моем сознании. Словно кто-то сделал скриншот на телефоне. Тогда я по-настоящему сильно испугался и с тех пор стал заикаться. Мне потребовались годы, чтобы справиться с проблемой и перестать чувствовать себя неполноценным. О том, какой метод сработал в моем случае, я расскажу во второй части книги.
Последнее, что я запомнил из того дня, – как хлопнула дверь за мамой, которая вошла в гостиную. Сквозь мутные от слез глаза я узнал ее по белой нитке с маленьким блестящим крестиком на шее. В уголке ее губ запеклась кровь. Она взяла меня на руки и крепко прижала к груди. Мы просидели еще несколько минут на полу, мама дрожащей рукой гладила меня по голове, а я тихо плакал.
В коридоре послышался скрип паркета, я поднял голову и заметил силуэт отца в дверном проеме. Он смотрел на меня, я – на него и захлебывающимся голосом пытался произнести: «П-п-па-п-п-п-па…» В следующую секунду я уже слышал его быстрые шаги по коридору и щелчок дверного замка. Мама крепче обняла меня, и я снова заплакал. В следующий раз я увидел отца только через тридцать лет, но об этом позже.
Теперь в моих руках был последний артефакт того времени. Из хрупкой металлической рамки я достал потускневшую фотографию и выправил изогнутый левый край. Теперь все члены семьи воссоединились на одном снимке. На обратной стороне значилась надпись: «Орловы. 1987 год».
1. Вспомните ключевые события из вашего детства, которые оказали влияние на формирование вашей личности.
2. Обратите внимание на то, какое у вас отношение к этим событиям.
3. В рамках вашего отношения какие у вас возникают ощущения?
4. Устраивают ли вас эти ощущения? Делают ли они вас ресурснее и сильнее?
Глава 2
Бушидо
В чем истинная сила человека: в умении быть верным своим принципам, способным отстаивать личные границы и уважать при этом границы других или в доминировании, нарушении чужих границ и навязывании своего мнения?
Выйдя из-за стола, я стал мерить кабинет широкими шагами, нервно переводя взгляд c наручных часов на настенные. Мою голову занимали только две вещи: покупка билета на Burning Man и утренняя встреча c бизнес-партнером. На кону был контракт на большую сумму и, как следствие, перспективы еще большей финансовой свободы.
Я остановился напротив сияющего чистотой панорамного окна. С высоты нашего этажа было невозможно разглядеть лица прохожих, зато офисных служащих в здании напротив было видно прекрасно. Бесконечные потоки перебегающих с места на место белых воротничков напоминали муравьиную ферму. Кому-то нужно поставить подпись, кому-то – переспросить, a кто-то убивает время, прогуливаясь за пятой чашкой кофе… Наблюдая, я невольно вспомнил слова из песни Цоя: