С.Л.О.М.
Шрифт:
За дверью послышалось шарканье домашних тапочек. Поспешно сунув цветы за дверную ручку, Игорь побежал вниз, но на середине лестничного пролета очередной приступ головокружения заставил его приостановиться, что было силы вцепившись в перила. Ступеньки предательски пытались уплыть из-под ног.
Щелкнул замок. Игорь закрыл и открыл глаза. Ступеньки угомонились и перестали наползать на стену. Он сделал осторожный шаг вниз, но женский голос позвал:
– Эй! Эй, подожди! Мальчик!
Высокая черноволосая девушка прятала в хризантемы покрасневшие
– Ты кто? Кто тебя прислал, мальчик?- спросила девушка.
– Я не знаю,- покачал головой Игорь.- Я, правда, не знаю…
Девушка подошла ближе:
– Ты чего? Тебе плохо? Ты болен?
– Нет-нет, все нормально. Кажется, все нормально.
– А чего бледный такой? Лоб мокрый, зрачки расширены… Ты, точно, в порядке? Ничего не наглотался?
– Не мог бы, если даже захотел.
– Я тебя где-то видела. Лицо знакомое. Мы встречались?
– Н-нет. Кажется, нет… Не… не помню…
– А цветы?.. Это ты принес?
Игорь кивнул:
– Наверное. Я не знаю… Я ошибся, наверное. Извините, до свидания…
Он повернулся и побежал к выходу.
– Стой! Мальчик! Подожди!- вслед ему крикнула девушка.- Как тебя зовут?
Вылетев на улицу, Игорь набрал полные легкие холодного зимнего сумрака, так, что в бронхах закололо. Потом схватил пригоршню снега и приложил к лицу.
– Спокойно,- приказал он сам себе.- Спокойно,- и сам же себе ответил,- какое, нафиг, "спокойно"? Черт! Вот черт! Этого только не хватало!
Здравый смысл призывал как можно скорее позвонить в донорский центр и пожаловаться на провалы в памяти. Игорь повертел в руке разряженный телефон и сунул его обратно в карман. "Ладно,- подумал он,- позвоню из дома. Теперь главное - попасть домой. Господи, как меня сюда занесло?"
Идти через лес в полной темноте было немного страшновато, но значительно быстрее, чем по дороге в обход. К тому же, время было непозднее, а позади шагали еще трое пешеходов. "Не бросят, поди, если вдруг плохо станет",- решил Игорь и прибавил ходу. Трое позади тоже наддали. Один из них свернул на боковую тропинку и растворился в темноте.
Из-за туч вынырнула луна. Тьма отступила. Черная масса леса разделилась на отдельные стволы. Попутчики сзади еще прибавили ходу. Это не вызвало у Игоря подозрений, пока спереди не послышался скрип снега под чьими-то торопливыми шагами. Такими быстрыми, что человек, скорее, бежал. Он вынырнул сбоку и остановился, перекрыв тропу спереди. Задние сообщники сбавили ход. Теперь торопиться не имело смысла: бежать Игорю было некуда, снегу в лесу - почти по пояс. И на помощь не позвать. Поди-ка дозовись эту помощь. Услышав крики, свидетели, скорее, бежать кинутся.
Преследователи не просили закурить. Не спрашивали, сколько времени. Соблюдение элементарных гоп-стоповских формальностей, видимо, их не интересовало. Они просто молча и неторопливо подходили. Тот, что был спереди, сбросил с плеча на снег спортивную сумку, чтобы не мешала. Шансов отделаться по-легкому не было: все трое - плечистые и рослые.
Игорь снял рюкзак с Майкиными гостинцами и аккуратно поставил его сбоку тропинки. И удивленно отметил
"Не теряй времени,- командовал внутренний голос.- Принял решение - атакуй! Немедленно! Давай!"
Игорь развернулся, как спущенная пружина, и рванулся вперед.
***
Рыжов, что было сил, терзал гитарные струны, распевая марш из "Железных парней". Остальные курсанты подтягивали:
Новая всходит над миром заря,
В небе горя, как знамя.
Значит, мы тоже горели не зря,
Значит, мы тоже сгорели не зря,
Будущее за нами, будущее за нами!
Век нас ковал, за деталью деталь,
Так мы собою стали:
Парни стальные закованы в сталь,
Парни стальные закованы в сталь,
Нервы прочнее стали, нервы прочнее стали!
Завтрашний день, надвигайся, гряди,
Словно волна-цунами.
Мы на полшага тебя впереди,
Мы на полшага всегда впереди -
Будущее за нами, будущее за нами…
Песня разлеталась по пустым коридорам. Стеклянные перегородки дребезжали в такт. Ребята орали слишком громко и слегка переигрывали, отчего пафосность марша балансировала на грани стеба. "Свято место пусто не бывает,- кисло усмехнулся про себя Левушкин.- Внештатная должность Виктора уже занята". Он постучал и толкнул дверь Мудрищевского кабинета. Внутри пахло бумажной пылью: хозяин собирал вещи. В основном, фотографии.
– А я все ждал, зайдете, или нет,- сказал майор безо всяких предисловий.- С остальными я попрощался, вы один остались.
Серый гражданский костюм свел начальственную солидность Мудрищева на нет. Он бережно обтер снятую со стены рамочку и повернул ее к Олегу:
– Смотрите-ка, можно сказать, раритет. Вот я, вот полковник. На открытии нашего отделения. Даже Штольца здесь еще не было, представляете? Надо бы в архив сдать, да неловко как-то. М-да…
– Вы что, решили совсем уйти со службы, Варфоломей Модестович?- спросил Олег.- Так вот, раз, и все? Куда же теперь?
– Не пропаду,- ответил майор, сваливая вещи в большую дорожную сумку.- Да вон, в охрану пойду. И мне спокойнее, и другим пользы больше.
– Зря вы это. Ей-богу, зря.
Мудрищев повертел в руках незатертый шлем, вздохнул и водрузил его на полку шкафа.
– Не надо, Левушкин. Не надо. Я ведь все понимаю. До чего-то сам успел дотумкать, а в остальном ваш коллега просветил. Я вас подставил, Левушкин. И не однажды. И крепко подставил. Я не собираюсь оправдываться. Просто я хотел, чтобы все было, как положено. По уставу. Но жизнь - она не устав. Она, в этом плане, корректив требует. Тьфу ты, опять эта дурацкая фраза… Тысячу раз ее забыть зарекался, и не могу никак… Да не в этом дело… В общем… Я здесь лишний, Левушкин. Меня никто не воспринимает всерьез. Я нескладен, смешон. Я глуповат в сравнении с вами, молодыми.