S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия
Шрифт:
Как сказал одни остряк, только на кладбище возможны «свобода, равенство и братство» и то под землёй, добавит внимательный читатель, глядя на это тщеславие обращенное в мрамор - разнолесье памятников всех форм и размеров, торчащих из земли. Внутри каждого из нас, у кого глубоко внутри, у кого на поверхности есть своё маленькое кладбище, заселённое всеми теми людьми, кого он любил, кто навсегда останется рядом с ним. Время нещадно стирает их черты и мы порою перебираем старые фото, чтобы освежить эти незаживающие раны, но их незримое присутствие всегда ощутимо и отдаёт глухою болью, которая с годами немного притупляется, но не может исчезнуть никогда, переходя из физической в фантомную. И каждый пытается научиться жить с этим прекрасно понимая, что это всё равно невозможно… Тут свой особый мир и это чувствуют все. Смерть сочувственно кладёт руку тебе на плечо и внезапно замолкают дети, заинтересованно
Особенно хорошо на кладбище осенью, когда ностальгически грустный настрой природы и человека так удачно совпадают. Золотое покрывало осеннего багрянца неспешно рассыпается искорками отдельных листьев, кружащихся в неспешном замысловатом хороводе . Распахнутые пятерни клёнов неторопливо качаются в отражённом лужами голубом небе, откликаясь на шаловливые заигрывания осеннего ветра. Природа причудливо драпирует серый гранит надгробий , скрашивая строгую угловатость и прямоту линий обелисков, смешиваясь с вызывающе-кричащей неуместностью искусственных цветов, окрашивая в светлые тона разлитую по дорожкам печаль, деликатно намекая на обязательную возможность грядущего воскресения. Осень всегда уместна в этой юдоли слёз и печали. Она не раздражает искусственным и неуместным здесь радостным оптимизмом буйного цветения, не так тяжела одуряющей духотою лета и не так страшна безысходным одиночеством скрывающего всё савана зимы, когда так остро ощутим трагический надрыв разорванной любви близких друг другу людей. Осень камерна и комфортна, она утешительна в своём понимании и сочувствии к горю остающихся пока в этом мире…
Фил любил неспешно бродить по осеннему кладбищу. Он неторопливо шёл по аллее, периодически останавливаясь возле той или иной могилы. Его губы неслышно произносили высеченные имена, а высокая худая фигура застывала в поясном поклоне. Он поправлял цветы и иногда рукавом рясы протирал запылённые застывшие лица. Город мёртвых всегда принимал его, как старого знакомого, которому положены некоторые поблажки в виде хорошей погоды и немногочисленного числа безутешных родственников. Их встреча всегда была окрашена осенним теплом остывающего солнца, лёгкой грустью и неотвратимостью нового свидания, эхом забытых фраз исчезнувшего счастья забытых людей и безответных признаний в любви к ушедшим . Им было удобно друг с другом, ведь главная причина комфортного существования в понимании друг друга, со-чувствии - умении ощутить, то что чувствует другой…
Фил шёл на встречу со своим старым другом, наверное, даже больше , чем другом. Отец Нектарий для него во многом был учителем. На этом кладбище он оказался можно сказать случайно. Смерть почти всегда бывает некстати, но отца Нектария угораздило умереть ещё более некстати, чем всем. Он умер, когда в стране в очередной раз разгорелась кампания по борьбе с религией, как назло сменился очередной настоятель и новый не захотел воевать с властями по поводу захоронения монаха из скита возле монастыря и отца Нектария похоронили на городском кладбище в могиле его родителей. Наверное, для отца Нектария это не имело совершенно никакого значения, а вот для остальных монахов и его знакомых было проблематичным навещать его могилку – далеко и неудобно. Фил наблюдал, как в течение нескольких лет уменьшалось число приносимых цветов на его могиле, а затем, по-видимому, только Фил остался его постоянным посетителем. Память ведь , как треугольник, с годами от основания неуклонно стремится к вершине, к последнему человеку помнящему усопшего…
Отец Нектарий был по выражению окружающих «тихим ангелом». Будучи в своё время неплохим художником , он как-то не нашёл себя в мирской жизни и в тридцатилетнем возрасте оказался в монастыре. Как в последствии он говорил Филу, что ему в общем-то и жить не хотелось, да, видать Бог судил иначе. В 54 года на него упали строительные леса, он тогда расписывал скитский храм, после чего остальные 20 лет жизни он был прикован к постели. Надо отдать должное скитской братии, которая не отдала его в дом инвалидов, а терпеливо все эти годы ухаживала за ним . Несколько поколений послушников выросли возле его кровати. Удивительно, но каждый из них считал эти годы самыми лучшими в своей жизни. Каждое утро начиналось с того, что послушник приносил ему доску и краски и после продолжительной совместной молитвы отец Нектарий принимался
Филя, бывая в скиту, всегда заходил в его келью. На вопрос , как жизнь, отец Нектарий многозначительно поднимал большой палец правой руки и его лицо озаряла добродушная кривая улыбка, одна часть лица после инсульта почти не двигалась. Филя брал его тёплую руку и благословлял себя . Отец Нектарий едва заметно снисходительно кивал. Он с удовольствием слушал рассказы Фила о его путешествиях. Глаза старца были прикрыты, но он периодически едва заметно кивал головой. Отец Нектарий сильно страдал от головных болей, но от любых лекарств категорически отказывался и когда Филя спросил его почему, он еле слышно прошептал:
– От людей терпения требуем, а у самих его ни на грош… Ни терпения, ни веры....
Деньги отец Нектарий не любил, говорил, что от них гораздо больше зла, чем пользы и, если и брал их, чтобы не обидеть дающих, то сразу отдавал кому-либо. Мне, говорил он , они без надобности. Вот завтра умру, Бог и спросит, почто деньги копил, если вокруг столько нуждающихся, а не умру и будет в них окаянных завтра нужда, так не оставит нас Отец Небесный, будет день – будет пища.
Его келья была практически пуста. - -Чтобы стать счастливым нужно не многое, - говорил он Филу, - избавься от лишних вещей, лишних знакомств и лишних желаний. Выбрасывай всё, с чего стираешь пыль, ты ведь этим совсем не пользуешься, невозможно же всё собирать на всякий случай, а кому-то, может быть, это очень нужно. Дари другим – и будет тебе радость. Дар лучше приобретения. У Фила была даже маленькая книжечка, в которую он записывал то, что говорил ему старец. Фил открывал её на кладбище и ,читая вслух, будто разговаривал с отцом Нектарием . Фразы старца были просты и лаконичны, но в них была мудрость прожитых годов и сделанных ошибок, а ещё в них была отеческая любовь к Филу. «...Не общайся с бесполезными людьми, они только крадут твоё время, а много ли у тебя его осталось – этого никто не знает, распорядись им по-другому. Жизнь человека во многом построена на его желаниях. Иное желание превращает доброго человека в законченного мерзавца, а иногда и вся жизнь становится подчинена одному единственному желанию. Будь осторожен в своих желаниях , помни мирские желания глупы и преходящи. Сегодня ты жить без какой-нибудь вещицы не можешь, а завтра она тебе и за большие деньги не нужна. Не зря говорят, чтобы узнать человека, нужно узнать его желания. Меняется человек, меняются и его желания. Опасайся перерастания желания в страсть, это может закончиться безумием, которое может изувечить всю твою последующую жизнь. Ограничивающий свои желания всегда достаточно богат, не ограничивающий – всегда нищ, завистлив и убог. Старайся всегда оставаться самим собою. Невозможно нравиться всем, у каждого свои понятия и запросы. Становясь другим – ты убиваешь себя и далеко не всегда это оправданно…»
Фил прекрасно помнил все беседы с отцом Нектарием, наверное, это было лучшее в его жизни. Приходя в скит, Фил часами просиживал у него в келье. Отец Нектарий был феноменально эрудирован и хорошо знал историю Древнего Мира. Филу запомнилось . как однажды он пошутил насчёт бочки, стоявшей у скита – не Диоген ли её забыл. На что отец Нектарий, ответил лукаво улыбаясь:
– Диоген, между прочим, Филя, величайший мыслитель. Он первый сказал, что если в жизни нет удовольствия, то должен быть хоть какой-нибудь смысл. И мы ищем этот смысл всю свою жизнь.
– Ну, и что, находим?
– Ну, у каждого своя судьба. Кто-то находит его, а кто-то нет. Порою весь смысл в самом поиске. Порою он неуловим, как счастье , а его поиски неизбежны, как рок. Цена жизни в обретении её смысла. Порою длинная бесполезная жизнь лишена всякого смысла, а порою всего лишь одно короткое мгновенье наполняет её смыслом и осознанием, что она прожита не зря. Довольно часто главным для нас является понимание ,что же на самом деле нам нужно и осознание этого часто полностью изменяет нашу жизнь. Главное, никогда не унывать. Уныние – рукотворная вещь, которую мы создаём сами и в наших силах её разрушить…. Просто для этого надо понять, что ничто никогда не кончается словом «сегодня», что обязательно будет «завтра» и оно во многом зависит от нас самих. Ну, а для самых слабых есть утешающее понимание, что у многих гораздо хуже… А как часто мы сами не знаем чего хотим. Помнишь старую притчу о глухом, слепом и немом?