S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия
Шрифт:
Она почему-то сразу поняла, что до дома может и не доехать, когда они за несколько секунд телепортировались по шоссе на расстояние в пару километров до конца парка. При этом этот ухмыляющийся мерзавец повернул голову к ней и перекрикивая потоки ветра, совершенно не смотря при этом на дорогу, прокричал как дела и не укачивает ли… Она вцепилась руками и ногами в единственный надёжный предмет в этой вакханалии скорости, в него. В голове крутился лишь один вопрос, неужели не было более простого способа самоубийства.
– Мне, конечно, приятно, но не могли бы Вы не так сильно давить мне на рёбра, а то дышать нечем, - кричал он.- А то так не доедем!
Единственное, что доедет до дома, это моя голова в этом экзотическом шлеме с рожками
Возле съезда с окружной, почти уже у дома , она снова попрощалась с жизнью… Они летели в крайнем левом ряду на сумасшедшей скорости в брызгах мокрой пыли. Внезапно впереди появились фонари шедшей впереди машины. Левый ряд был наглухо занят, а по встречке тоже летело авто. Тут она поняла, что дома её уже точно не увидят, затормозить он уже не успеет, ни за что, так что можно выбирать в каком из автомобилей можно заканчивать свою жизнь и где в моторном отсеке или багажном отделении. Мелькнула предательская мысль, что ведь до дома она вполне могла дойти и пешком, но каким-то неуловимым движением он прибавил газ до максимума и мотоцикл выстрелил в крошечный промежуток между автомобилями по двойной сплошной… После этого она поняла, как люди внезапно начинают любить бога и что в данном случае её ангел-хранитель точно завтра выпишет на складе большую упаковку памперсов. Видимо, она снова слишком сильно сжала ему рёбра , так как он повернулся к ней и, что-то крича , опустил стекло её шлема. Окружающий мир сразу успокоился, машин стало меньше и только огоньки светофоров назойливо бередили возникшую мглу. ..
Они остановились возле подъезда её дома. Слезая с мотоцикла, она почувствовала, как дрожат её ноги. Сняв шлем, она удивилась окружающей тишине . Кончики волос были мокрыми и от резинки шлема немного болел затылок.
– Ну, как нормально?.. – невинно спросил он, поглядывая на неё. Его глаза смеялись,а куртка попахивала бензином.– Пора отвязывать третьего пассажира… Нарушаем ПДД , нагло нарушаем!..
Притихший Джек Рассел озадаченно выглядывал из переноски. Она осторожно достала его и взяла на руки…
– Спасибо Вам!.. Вообще страшно было… Но Вы так!... – и она покачала головой, вспоминая пережитое.
– Вообще Вы молодец! Хорошо сидели и особенно не мешали. В первый раз все боятся, ну, а потом нравится… Дороги у нас ещё неважные, а так бы быстрее долетели. В общем, если что обращайтесь! Двухколёсное такси всегда к Вашим услугам!..- он осторожно погладил Джека Рассела. – Чего это Вы его, как кошку? Вон какой красавец!
– Так мы после наркоза, зубик нам удаляли…- она смущенно погладила Джека…
– Подождите, сколько я Вам должна! Вы спасли нас от дождя и холода с ночёвкой на холодной остановке, - она кокетливо улыбнулась. – А теперь я должна Вас согреть . чтобы не заболели… Чай,, Кофе…
– Потанцуем, - со смехом закончил он. – Не должны Вы ничего мне… У меня сегодня день добрых дел… А можно Ваш телефончик… Сейчас поздно, да и с собакой надо заниматься… Ну, а так я позвоню , можно покататься, если Вам хоть немного понравилась… Ой, чуть вашу сумку не увёз, чтобы Вы тогда обо мне подумали…- и он суетливо достал её сумку из своего рюкзака.
Почему-то краснея, она продиктовала свой телефон. Он быстро набрал его и у неё кармане заспанно тренькнул её айфон…
– Ну, ладно...До встречи!…
– До встречи…
Лифт… Перезвякивание ключей… Звук закрывающейся двери… Где-то вдали замер звук отъехавшего мотоцикла… Или это только показалось…
Джек Рассел довольно растянулся на
Странные всё-таки существа эти люди… Вместо клички у них цифры. Нажмёшь правильную комбинацию и, если повезёт, будешь разговаривать с тем, кто тебе нравится или кого любишь. Это, наверное, из-за их стеснительности , ну, и всяких там ритуалов… То ли дело у их, собак… Быстро и демократично… Хотя может есть в этом что-то своё и слово флирт не синоним слову импотенция… Будем ждать… Кто знает, может быть, мы на пороге волнительных событий и он лукаво посмотрел на ничего не подозревающую хозяйку… Какой-то вид у неё сейчас мечтательный или просто устала…
А ещё... Ещё он понял одну важную для себя вещь – он очень любит кататься на байке…
Джек Рассел и выборы.
Виктор Николаевич уже год как жил один.... Одиночество такая вещь, когда нужно его днём с огнём не сыщешь, а когда не скучаешь без него - вот оно, пожалуйста! Семейное счастье растаяло словно кусок льда, оставив после себя лишь дым воспоминаний и привкус недоумения, для чего и зачем это было. После ухода жены осталась недосказанная пустота и бреши в интерьере от вещей, которые она забрала с собой. Женитьба на собственной страсти всегда чревата - понять и объяснить за что любишь невозможно, критика утеряна за ненадобностью, анализ ситуации не поддаётся логике и разобраться во всём этом бардаке можно только когда чувства уйдут. Отрезвление было болезненным, но целительным. Внезапно Виктор Николаевич обнаружил, что в красавице-жене ничего кроме этой глянцевой красоты и нет. Она постоянно чего-то хотела, дорогого, эксклюзивного, и , по большому счёту, не такого уж и нужного. Шубы, машины, украшения... Она виртуозно владела одним волшебным словом, после произнесения которого ей невозможно было отказать практически ни в чем: -"Атонедам!", говорила она , надувала губки и отворачивалась. В ней всё было искусственным - интерес к собеседнику, разговоры про верность и любовь, ресницы, сдобренные силиконом губы и грудь. Неподдельный интерес вызывали у неё лишь предметы роскоши и цены на них. Запасы денежных средств Виктора Николаевича быстро растаяли, как мартовский снег, одновременно с этим, он стал ей неинтересен и через пару месяцев она уже осваивала новое портмоне директора фитнес клуба, куда так опрометчиво он её записал. В один из дней она напористо заявила, что им пора расстаться и что она постарается побыстрее оформить развод, так как новой любви не терпится ступить в права владения всею ею... Ошарашенный Виктор Николаевич спорить не стал. Жене отошла однушка в сталинской высотке, оставшаяся после матери, которую они сдавали, машина и дача. Виктор Николаевич остался в двушке с горестными воспоминаниями, утраченной верой в женщин и периодическим нервным тиком. Правда, покидая его она оставила ему одно утешение в виде очаровашки Джека Рассела. Собак она не любила, а Джек Рассел достался им случайно от одной из её подружек, уехавшей на ПМЖ в Америку с одним из бизнес-ковбоев. Обещания как можно скорее забрать любимую псину, так и остались обещаниями, да Виктор Николаевич особо и не расстраивался , уж больно ко двору пришёлся Джек. Было что-то магически-притягательное в этих прогулках вдвоём, когда один говорит вслух всё, что наболело, а второй молча слушает, изредка поглядывая снисходительно- умным взглядом на своего собеседника. Наверное, психиатр очень обрадовался бы этим внутренним монологам вслух и непременно причислил бы Виктора Николаевича к своим пациентам, но белых халатов в этих разноцветных коридорах аллей не наблюдалось, поэтому все были спокойны и в меру счастливы...
С утра этот день как-то не задался. Бывает иной раз бестолковая суета с утра до вечера, а на выходе - ничего. Почему, зачем весь этот бардак непонятно, видно по всему это для того, чтобы хоть чем-то наполнить эти 24 часа. То ли у Высших Сил ПМС, то ли похмелье, то ли просто надоело всё, хуже горькой редьки. В общем, Виктор Николаевич вышел из дома с опухшей головой и ощущением молотобойца, оставленного в шахте на вторые сутки устанавливать стахановский рекорд, быть может посмертно. Джек бодро семенил рядом. Его радостный взгляд будто бы говорил, что голова - это кость, а кость болеть не может, поэтому веселее, хозяин, будет ещё и в твоей жизни сахарная косточка, ну, может не сегодня, так завтра!..