S.T.A.L.K.E.R. Клетка Удава
Шрифт:
Бутылка опустела, пришлось Волкову вставать, брать с полки новую. Юрий взял небольшую паузу в своём рассказе, ждал, когда капитан «Долга» наполнит наши стаканы. Выпили молча, закусили, немного посидели в тишине. Прожевав надкушенный персик из сиропа в банке, Семецкий продолжил чуть бодрее.
— Короче, пошле этого Димка начал менятьщя. Жавишал как-то, шмотрел перед шобой, будто пришлушивалщя к чему-то. Отвечал невпопад, вопрошы штранные жадавал. Думали, пройдёт, но дальше только хуже было. Я однажды жастал его жа тем, что он ш химеры шкуру живьем шпушкал. Прошто так, для хохмы!
Юрий на этом моменте запнулся. Нахмурился, отведя взгляд в сторону. Побарабанил пальцами по столу, прикусив нижнюю губу. Видно по нему, что Семецкому неприятно погружаться в воспоминания и вываливать их. По итогу он отмахнулся, как от ненужных подробностей и продолжил дальше.
— И вот получаетщя, что этот камушек превратил Димона в такого монштра. Я не жнал этого. Штаралщя от Димки держатьщя подальше, пошле того, что он шо мной делал. Я, хоть и бешшмертный, но умирать-то вщё равно неприятно. Ошобенно под пытками… Я вот и в первую проштранштвенную аномалию щиганул шпечиально, чтоб от Димки шпрятатьщя.
— Понятно… — произнёс я, взвешивая в голове всю полученную информацию. — Получается, что из-за двух дебилов, хоть и легендарных, мы сидим вот в этой жопе?
— Ну, получаетщя, — Семецкий сконфуженно пожал плечами. Заебись. Конечно, вины Азраила это не уменьшает, но во второй «Клетке» было бы куда комфортнее, не будь здесь поехавшего Шухова!
— Интересная история, но всё равно, погоды она нам не сделает, — сказал скучающе Апостол, откинувшись к стене. Ойкнул, тюкнувшись затылком о выступающее бревно. Потёр затылок, сощурив глаза, так что они превратились в две маленькие щели. — Сожрёт нас заражённый Шухов или Удав — разницы нет. Всё равно потеряем разум.
— Я все же надеюсь, что Кахир приведет нам помощь, — сказал скромно Пророк, кажется уже сам неуверенный в своих словах.
— Да перестань, — Волков скривился, глянув на сталкера. — Никто нам не поможет. Надо самим как-то выкручиваться.
— Вот! — Апостол моментально оживился, поднял к потолку указательный палец. — У меня есть поверхностный план. Подождем, когда кто-то из «дикарей» откроет нам дверь и наша Легенда первой бросится в бой. Мы пойдём под его прикрытием, попробуем взять заложника…
Мужики чего-то обсуждали, но без особого энтузиазма. Я их толком не слушал. Не интересно вообще. Стало как-то на всё абсолютно по боку. Ну вот, сбегут они каким-то чудом из деревни, а дальше что? От Удава-Шухова далеко не уйдешь. Из этой «Клетки» не сбежишь, давно надо было понять это. Про мышку, что теребит лапками молоко, пока оно не затвердеет — сказки. Махнув еще один стакан водки, я сложил руки на столе, свалил на них голову. Под активный бубнеж своих товарищей, я начал проваливаться в сон. Всё-таки накрыла меня горькая, слаб еще мой иммунитет к ней. Это хорошо…
Придерживая тяжелый рюкзак за лямки, я несся по дорожке через газон к подъезду дома. Торопился после школы домой, встречать отца, что уже должен был вернуться из командировки в Москву. Звонил в дороге, сказал, что везёт мне самый настоящий гамбургер! И еще много еды. Впопыхах я бросил соседке сухое «здрасте», промчался
Толкнув скрипучую дверь подъезда, я влетел в его темную прохладу. Перед глазами потемнело всего на секунду, а когда все прояснилось, я оказался в совершенно другом месте. Болезненно знакомая комната. Ненавистная комната! Одинокий стул с веревками, диван с кровавыми пятнами. На чистой его стороне расслабленно сидела Вероника, закинув ногу на ногу. Покачивал левой, уставившись в экран коммуникатора в руках. В горле у меня встал горький ком. Здесь всё и началось. Здесь всё могло и закончится, будь я еще большим ублюдком.
— Брелок?..
Услышав мой скромный зов, она заправила светлую прядку волос за ухо, и безразлично подняла на меня взгляд. Молчала. Ждала, что я скажу дальше. Её равнодушие равносильно удару ножа в сердце. Я осторожно подступил к дивану, боясь не то что дотронуться до девушки, а сделать случайное резкое движение.
— Прости меня… — шепнул я дрожащим голосом, — я последняя сволочь. Мне не нужно было уходить. Я должен был пойти с тобой! Ника, прости!
Она смотрела на меня долгим испытывающим взглядом. Я ждал ответа и боялся, что Брелок пошлёт меня куда подальше. Но вот губы её дрогнули в снисходительной улыбке и на душе у меня потеплело. Она приоткрыла рот, хотела что-то сказать. По её подбородку потекла тонкая алая струйка. Я не заметил и не понял, когда за её спиной оказался Азраил. Острый клинок пробил горло Вероники насквозь.
— Ника!..
Крупно содрогнувшись, я проснулся от своего же крика. Остатки кошмарного сна тут же развеялись. К счастью. Перед моей постелью стоял Волков. Смотрел хмуро, почти безразлично.
— Нога мучает или кошмар приснился? — спросил он, как бы просто из вежливости.
— Кошмар приснился… — пробормотал я, хотя боль в переломе никуда не ушла. Водка сработала как анестезия, но сейчас она выветрилась, и жгучая пульсация начинала постепенно разливаться по голени.
Приподнявшись тяжело, я откинул в сторону дырявое одеяло. Куртку и ботинки с меня стащили, шарф Пророка, на сломанной ноге, заменил плотный слой бинтов. За белыми мотками я разглядел свою дубинку и, еще какую-то палку. Кочерга, что ли? Ну, сойдёт за неимением.
Осторожно усадив себя на скрипучей кровати, я лениво осмотрелся. В ночлежке, где только четыре кровати, никого кроме меня с Серёгой. Окон в этой части бани нет, освещением служит только толстая свечка на тумбочке, поставленная в чайное блюдечко. Из-за двери слышатся негромкие разговоры наших «соседей». Который час? Сколько я спал? Кто меня сюда перетащил?
— Это еще «сегодня» или уже «завтра» наступило? — хрипло спросил я, протирая опухшее лицо дрожащими ладонями. Состояние отвратительное. И это не бодун, я бывало и больше выпивал, а на утро как огурчик был.