S.W.A.L.K.E.R. Конец света отменяется! (сборник)

Зонис Юлия

– Но зачем? – не унималась Алла Леонидовна. – Ведь что-то же произошло, раз вы ведете расследование!

– Я? – очень натурально изумился участковый. – И не думал! Это прокуратура расследования ведет, а я могу только расспрашивать. Вот, например, давайте вспомним, чем занимались все присутствующие неделю назад, то есть одиннадцатого февраля…

* * *

Я запер тяжелую металлическую дверь павильона и, на ходу одеваясь, побежал к своему укрытию. Узкие щели, чернеющие в сугробах под снежными козырьками, делали его похожим на замаскированный блиндаж.

Последний ДОТ недобитой армии. Отсюда только белым флагом махать… Но я ничем махать не собирался. Для меня это не ДОТ и не блиндаж, а убежище. Убежище от людей, потому что от моего врага мне все равно не убежать…

Едва шагнув в пролом, я понял, что и убежища из моего подвала не вышло. В нос ударил запах табака, от всех щелей протянулись лучи, в которых слоями плавал дым. В самом темном углу что-то булькнуло, послышался сдавленный кашель.

– Кто тут? – я пошел на звук, нащупал в темноте ветхий драпчик и вытащил его ближе к свету.

– Извините, – просипел Бесноватый, – я, буквально, один глоток! Для храбрости…

В одной руке он держал початую бутылку водки, в другой – пластиковый стаканчик.

Все понятно. Парень решил сэкономить на кафе и по врожденной своей стеснительности забрался в подвал – подальше от людских глаз. Вот скромняга! Ото всех спрятался. Кроме судьбы…

– Чего уж там глоток, – сказал я, – наливай по полной!

Густая тень неслышно прошла вдоль стены, погасив несколько дымных лучиков, и остановилась за спиной Бесноватого. Я поспешно забрал у него бутылку.

– Давай подержу. А то еще разольешь…

* * *

Колесников уже собирался выйти на улицу, когда позади послышались торопливые шаги. В конце коридора показался востроносый оператор. Он очень спешил, но все же сначала тщательно закрыл за собой дверь в студию и только потом подал голос:

– Товарищ капитан! Постойте! Вы что, уже уходите?

– Нет, еще вернусь. Снаружи вот только гляну, как и что…

– Да нечего там глядеть! Я знаю, кто вам нужен!

Участковый отпустил ручку двери и повернулся к нему.

– Надо ли понимать, Игорь Сергеевич, что вы можете сообщить конкретные факты? Никаких личных счетов и обид?

Оператор так энергично тряхнул головой, что на ней торчком поднялся жиденький белобрысый вихор, прикрывавший раннюю лысину.

Колесников вынул блокнот.

– Слушаю вас. Только факты.

– Во-первых, пьет запоями. А возможно, и нюхает!

– Так. – Колесников в раздумье постучал ручкой по бумаге. – Ну и что?

– Как – что?! – удивился Игорь Сергеевич. – Остальные-то – нормальные люди! А этот – мутант какой-то! Не дождемся, когда его, наконец, с программы уберут!

– И каким же образом это связано с пропажей людей?

– Да черт его знает, наркомана, что ему в голову может прийти! Между прочим, он к Леночке… – тут оператор понизил голос и привстал на цыпочки, потому что был невелик ростом, – к нашей Леночке приставал с непристойностями в особо извращенной форме…

– Это как?

– Во время еды.

– Ужас, – согласился капитан, представив.

– Да разве только к Леночке! – негодовал Игорь Сергеевич.

– Что, неужели и к Алле Леонидовне?!

– Нет, –

оператор потупился. – Ко мне…

Когда Колесников, наконец, вышел из павильона, было уже совсем темно. Галогеновый фонарь над входом бросал на снег широкий клин света, но остальная территория бывшего зернохранилища погрузилась во мрак. Закрутившая к вечеру поземка обещала скоро превратиться в настоящую февральскую метель.

– Ай-ай-ай, как нехорошо!

Участковый заторопился. Он наскоро осмотрел павильон снаружи и бегом направился к тропе, что вела через сугробы к недостроенному корпусу. Эта почти не топтанная стежка еще днем показалась ему странной. Кому и что могло понадобиться там, где торчали лишь огрызки бетонных свай да едва начатая кирпичная кладка?

Обойдя стройку по следу, он обнаружил пролом, ведущий в подвал. Внутри было темно, пришлось светить зажигалкой. Здесь явно бывал кто-то. Дощатый ящик из-под стеклотары был застелен старой газетой. На нем стояла пустая водочная бутылка, рядом валялся пластиковый стаканчик. Разглядеть что-то еще было трудно. Участковый хотел было уже повернуть к выходу, как вдруг заметил на полу среди обломков кирпича какой-то яркий лоскут Это была расшитая пестреньким узором шерстяная рукавица, явно женская, несмотря на довольно солидный размер. Как раз такие рукавички, согласно ориентировке, носила продавщица Сорокина.

– Неужели так просто? – пробормотал Колесников. – Заманили в подвал и убили? И даже прибраться как следует не потрудились…

– Еще не поздно, – сказал кто-то за спиной.

Огонек в руке участкового дрогнул и погас. Капитан резко обернулся. Бледное пятно пролома заслонила тень. По силуэту невозможно было определить, кто это, но голос показался знакомым.

Колесников снова чиркнул зажигалкой. Пальцы вдруг стали непослушными, пламя затеплилось только с третьего раза. Впрочем, вошедший не пытался ни скрыться, ни напасть.

– Ага! – радостно воскликнул участковый. – Вот это кто! Можно было догадаться!

– Да я и не прячусь…

А оружия-то при нем нет, подумал капитан.

– Ну, рассказывай…

Вошедший покачал головой.

– Времени нет.

– Ничего, прокурор добавит! – пошутил Колесников, бочком подвигаясь к пролому. – Не торопись, давай поговорим…

– Я и не тороплюсь. Это ведь не у меня, а у вас времени нет…

Участковый, продолжая двигаться боком, незаметно оттирал собеседника от выхода и, наконец, оказался между ним и проломом.

– Бежать намылился? – он нервно хохотнул. – Все, некуда!

– Это точно, – пришедший тяжело опустился на ящик. – Бежать мне больше некуда. Везде одно и то же…

– Вот и рассказал бы все начистоту! – Колесников, поплевав на пальцы, перехватил горячую зажигалку.

– Бесполезно. Я пытался рассказать кое-кому… из знакомых…

Последние слова были едва слышны.

– Ну, – подбодрил капитан, – и что же они?

– Их уже нет, – сидящий опустил голову.

Колесников поднял огонь повыше. Этот человек не походил на пойманного преступника. Ни испуга, ни злобы в глазах – только усталость. И уверенность в том, что все останется, как есть.