S.W.A.L.K.E.R. Похитители артефактов

Цормудян Сурен Сейранович

Хозяйка квартиры молча указала на одну из дверей, за ручку которой тут же ухватился Брок, потянул ее на себя и стремительно вдруг захлопнул.

— Вы что, фотографии там печатаете? — спросил он. — Предупреждать нужно!

— Папа, тебе плохо?.. — заволновалась Сашенька, а Хельга Стар, устав уже, видимо, удивляться поведению сыщику, честно начала отвечать:

— Нет, мы там пи… — Но тут ладонь Брока стремительно зажала ей рот. А когда, немного выждав, он ее нерешительно отнял, дамочка продолжила: — И ка… — На сей раз ее рот оказался

запечатан уже двумя ладонями.

— Папа! — рассерженно топнула ножкой Саша. — А ну, прекращай этот цирк! При чем здесь какие-то фотографии? Ты что, сам не знаешь, что обычно делают в туалете?

— Ты не поверишь, — смутился Брок, — но в детстве я увлекался фотографией. А печатать снимки нужно было при красном свете. Обычно я это как раз в туалете и делал. Он у нас, правда, был совмещенным.

— Но здесь-то где ты увидел красный свет? — потянула за туалетную ручку Сашенька, однако, как до этого и отец, быстро захлопнула дверь. — Ой! Там и правда красный!..

— А я что говорил! — обрадовался Брок. — Приятно, говоря откровенно, узнать, что в век, так сказать, цифровых технологий, кто-то еще по старинке шуршит пленками…

— Ммм!.. — судорожно вдруг замотала головой хозяйка квартиры, рот которой по-прежнему был плотно зажат ладонями сыщика. Он быстро убрал их, и Хельга, отдышавшись, выпалила: — Да ничем мы там не шуршим, кроме… — она покосилась на дрогнувшие и начавшие уже подниматься броковские руки, оборвала себя на полуслове и сказала: — В общем, такой свет был там и тогда, когда оттуда выскочил этот… брутальный… в противогазе.

— А когда заскочил назад — тоже красный? — вновь начал чиркать в блокноте сыщик.

— Вроде бы тоже красный… Или желтый…

— Или зеленый! — саркастически хмыкнул Брок. — У вас там прямо регулируемый перекресток, как я погляжу. — Затем он поманил пальцем Сашеньку и сказал: — Так, доченька, живо иди в туалет.

— Я пока не хочу, — смутилась та.

— А не все по охотке делается, — нахмурился сыщик. — Считай, что это приказ вышестоящего начальства.

— Но я и правда не хочу! — вскинулась Саша. — Даже по приказу не сумею.

— А чего там уметь-то? — удивился Брок. — Зашла, осмотрела, вышла и доложила. Тут даже программистом быть не надо, — не удержался он от подколки.

— Ах, ты это имеешь в виду!.. — залилась отчего-то румянцем Сашенька.

— Ну да… А ты что, думала, я и впрямь тебя фотографии печатать заставлю? — засмеялся сыщик.

Саша благоразумно не стала пояснять, что она думала, но выполнять отцовский приказ отчего-то не спешила.

— А почему, собственно, я? — спросила она. — Сам-то иди да осматривай! Или боишься? Считаешь меня менее ценным сотрудником?..

— Ну, если, как говорится, смотреть с этой точки зрения, — опустил глаза сыщик, — то, в общем-то, да… Впрочем, погоди! — Брок встрепенулся, нашел взглядом шарпея и призывно засвистел: — Фью-фью-фью! Пупсик! Иди, дам колбаски!

— Откуда у тебя

колбаска? — удивилась Сашенька.

— Он ест только «докторскую»! — вскинулась Хельга Стар.

Но пес уже подбежал к Броку, и сыщик, ловко схватив его, распахнул дверь в туалет и зашвырнул туда недоуменно тявкнувшую животинку.

— Папа, ты изверг! — вскричала Сашенька и, вытянув руки, ринулась следом за песиком.

— Я бы попросил!.. — взметнул Брок ввысь указательный палец. — Сам академик Павлов, так сказать…

Однако довести до завершения мысль ему не дали. С воплем: «Убийца! Убийца!» опомнившаяся хозяйка несчастного шарпея замолотила по спине сыщика кулаками, отчего тот, оступившись от неожиданности, полетел головой вперед в излучающий кровавое сияние дверной проем отхожего места.

Сначала Броку показалось, что он угодил в клюквенный кисель — тело погрузилось во что-то густое, податливо-вязкое, глаза заволокло багровой пеленой, сквозь которую не было видно даже кончика собственного носа.

«Вот уж прорвало, так прорвало, — было следующей мыслью сыщика, — не то что у меня утром!» Впрочем, он тут же понял, что ни о какой сантехнической аварии здесь речи идти не могло. Во-первых, красная субстанция ничем не пахла. Во-вторых, кроме того, что сам ее цвет был для такой ситуации не совсем к месту, так она еще и светилась. Это едва не привело Брока к ложной версии о пожаре, если бы обволокшее его вязкое сияние внезапно не пропало, а сам сыщик не повалился во что-то зеленое и мягкое, показавшееся ему похожим на обычную, не очень густую и слегка пожухшую траву.

При падении Брок непроизвольно зажмурился, а в следующее мгновение почувствовал, как по его губам и щеке провели чем-то шершавым и мокрым.

— Ай!!! — завопил сыщик, вскакивая на ноги и разлепляя глаза. — Тьфу! Тьфу! Тьфу!!!

Первое, что ему пришло в голову, так это что его принялась охаживать сырой и грязной половой тряпкой разгневанная Хельга Стар. Но повертев головой, никакой Хельги — ни гневной, ни благодушной он поблизости не увидел. Неподалеку сидела лишь — и вправду в траве! — и таращила на него глаза дочь Сашенька да вертелся, вывалив розовый язык, шарпей Пупсик.

Догадавшись, что именно пес и облизал его этим самым языком, Брок прекратил плеваться и сказал:

— Так-так-так-тааак!..

— Что «так-так-так», папочка?.. — дрожащим, испуганным голоском отозвалась Сашенька. — Где мы?!..

— А… разве не в туалете? — вновь завертел головой Брок.

— Если и в туалете, то в очень большом… — всхлипнула дочка. — Давай лучше вернемся!

Вокруг и впрямь было чересчур… просторно. Если бы сыщик не знал наверняка, что зашел в обычный сортир обычной квартиры, то подумал бы, что находится сейчас в чистом поле под открытым небом. Мало того, невдалеке начинался вполне настоящий на вид лес, а небо было затянуто мрачными низкими тучами, грозящими вот-вот разразиться дождем.