Сабаи. Том 2
Шрифт:
Нет уж, увольте, я всего лишь беглый искатель запрещённого в половине кластеров, офигительно дорогого и до зубовного скрежета редкого кибернита. Который никак не хотел находиться и продаваться ни за какие деньги. У меня уже перегревался чип от потока блокируемого спама и объёмов обрабатываемой информации. Уже и Наноботу надоело ворчать на тему, что только такой жопоногий идиот как я мог так бездарно слить кучу денег и соседа по кубрику. Что даже пресловутый Стукач был толковее меня — хоть и бегал на каждый чих жаловаться в серверную, снабжая Гроба работой. Лоуренс уже устал рубиться с Зорким глазом в карты, а вернее —
Период дождей на Сицилии-3, как и на многих изначально не пригодных для жизни планетах — процесс, контролируемый искусственно. Половину сицилийского года орошающие станции и специальные установки поддерживают атмосферу в жилых районах таким образом, что с небес буквально извергаются водопады. Ливни не прекращаются по нескольку дней к ряду. Затем идёт временная передышка, чтобы ожила спящая растительность, и последующие дожди, сдобренные необходимыми витаминами и питательными веществами, поддерживают рост и стимулируют урожайность до тех пор, пока на другой половине планеты всё живое окончательно не усохнет. С этой задачей местное солнце справляется как раз за три месяца.
Мне с командой «посчастливилось» наблюдать последние дни засухи в окрестностях Про-Полиса. Не представляю, как можно прожить в таких адских условиях целый сезон, а по факту — полгода. То, что день на Сицилии-3 вдвое короче земного, не очень-то ощущается, если ты постоянно изнываешь от жары — даже ночью.
Когда от нас сбежала орбитальная гостиница, небо в видимой области планеты стремительно очистилось. Пылевая завеса осела, над паутиной городков быстро сгустились, завихряясь гигантскими спиралями, густые тёмные тучи. Близилась буря, и я порадовался, что застал её не на поверхности. Вскоре орбита над штормящим полушарием очистилась настолько, что остались только мы и космический мусор. Учитывая несколько заброшенных станций и сломанных спутников, мы и теперь не сильно выделялись, но стало очевидно, что вся культурная жизнь над поверхностью Сицилии-3 кочует в сторону засухи. Оно и понятно: нелётная погода препятствует движению. К тому же, сицилийцам в дождь живётся неплохо, переходят на самообеспечение.
Волей-неволей, нам пришлось примкнуть к «кочевникам», чтобы иметь возможность разжиться провизией, заправить Кроху и банально сбросить мусор. Челнок, изначально не приспособленный к космическим полётам, был оборудован крохотным отстойником и малоёмкой системой очистки воздуха.
На третьи сутки на связь вышла Сифри, через безопасный источник и подставной идентификатор. Сообщила, что ей удалось выбраться вместе с Лией из-под надзора Гвардии, не без помощи мастера Вафу. Как он умудрился им помочь из затерянного захолустья в песках — не уточнила. Но «обрадовала», что они будут у нас во вторник, девятнадцатого числа. Я спросил — а какое сегодня? Оказалось, семнадцатое ноября. Исправил дату в нейролинке — после знакомства с квантонским неадекватом, он откатился на январь 1970 года, и я настраивал его на глаз, поскольку свободный выход в Сеть был потенциально опасен.
Осталось переждать двое суток. Наверняка Вафу был уже в курсе. Я усиленно осаждал даркнет. Лазейка в сети парящей гостиницы уже принимала
Один из них мне даже позвонил, применив модулятор голоса. Проникновенный бас вкрадчиво произнёс, не размениваясь на предисловия:
— Мистер Эм, у меня есть для вас заманчивое предложение. Сверхмощный К-заряд в сверхлёгком и элегантном исполнении. Компактная подпространственная капсула занимает очень мало места и вместе с тем…
— Так, погодите! — прервал я. Попытался.
— … обеспечивает максимальную безопасность при хранении и регулируемое направленное действие! — продолжал вещать упорный продавец.
— Да погодите же! Вы вообще кто?
— Это не имеет значения, мистер Эм. Я узнал, что вы работаете со сверхплотными породами и вам нужно простое и эффективное средство…
— Вы ошиблись. Ни с какими сверхплотными… О чём вы? Что вы продаёте?
— Кварковую бомбу, — говорящего как будто удивил мой вопрос.
— Опять бомбу. Да на какой чёрт она мне?! — завопил я.
Нанобот хихикнул, сдавая карты. Он принял эстафету у Циклопа в попытках уделать Зоркого.
— Подумай, Ловелас! — сказал он, — С боеголовкой наперевес у тебя больше шансов заключать сделки.
Натан сочувственно спросил:
— Что, опять контекстка достала?
А незнакомец не унимался:
— Если не подходит кварковая, могу предложить нейтронную. Физический урон ниже, но хорошо поражает живые объекты…
— Нет, вы меня не поняли. Мне совсем не нужна бомба. Никакая. Вот вообще.
Это заставило звонящего умолкнуть ненадолго. Затем он сказал с подозрением:
— Я от мистера Шира. Он сказал, что…
Ага, ясно. Опять Вафу что-то замутил, но не удосужился предупредить меня.
— Ах, мистер Шира! Вот ему бомбу и подсуньте. Помощнее.
И разорвал соединение. Отключил связь и завалился спать с твёрдым намерением проснуться не раньше, чем во вторник.
Ага, как же, поспишь тут! Через некоторое время меня разбудил Кайоши и загробным голосом мастера Вафу принялся меня отчитывать в самых неприличных выражениях. Основные тезисы этой беседы: я сын собаки первой степени, он прилагает титанические усилия, чтобы разрулить все проблемы, а я — опять-таки порождение четвероногих друзей человека — вставляю ему палки в колёса и не иду на контакт с полезными контактами. Оказалось, таинственный продавец кварковых бомб был найден Вафу с огромным трудом и это именно тот, кто нам нужен.
Зачем нужен? Поди, разбери, мастер был слишком занят награждением меня различными эпитетами и внеочередными званиями. К счастью, пока мы с командой размышляли — а не вырубить ли нам Зоркого глаза от греха подальше, Вафу вдруг сменил тему и потребовал немедленно высаживаться на Сицилию и явиться к нему лично для какого-то важного дела. Причём не одному, а вместе с командой. Выражаясь точнее — с самыми разумными представителями нашего странствующего балагана. Попутно Вафу потребовал включить нейролинк («или я сделаю это сам, и тебе не поздоровится») и беспрекословно принимать все поступающие предложения, когда — и если — они снова поступят.