Сабинянские воины
Шрифт:
– Не хотите ли проехаться? – услышал я рядом с собой по-польски.
Во всяком случае, так я разобрал. Подумав о Ержи, я повернул голову и с удивлением увидел… Треххвостого. Он снова широко улыбался, обнажая крупные, чуть желтоватые зубы; ему определенно некуда было девать силы. Он сказал еще что-то по-польски, показывая на свою тележку.
– Ох, спасибо… – простонал я на своем родном языке. – Все в порядке, я дойду сам…
Парень чуть
– А я было подумал, вы тоже из Польши, как и тот, – весело сказал он.
Я вмиг позабыл о боли.
– А вы знаете о Польше? – спросил я.
– О Польше? – он удивился. – Ну конечно же, знаю… То есть, возможно, я знаю не все, – поправился он. – Перечислить всех королей вряд ли смогу. С датами иностранных интервенций у меня тоже плохо.
Он шутил, а я остолбенел.
– Постойте, но… каким образом? И… вы знаете и о других странах?
Странно, вроде бы это не должно было меня удивлять. Я столько читал, писал и дискутировал о фантастической эрудиции сабинян. Но, встретившись с ней лицом к лицу, не смог поверить.
– Да, а что тут такого?
– А… э-э….
Я не знал, с чего начать. Хотелось спросить сразу все. Посмотрев вперед, я увидел, что мои товарищи приостановились и внимательно смотрят на нас, пытаясь хоть что-то понять. Но мой язык знают только в моей стране. И, как выясняется, в Сабинянии. Я сосредоточился, подбирая английские слова.
– Скажите…. Что вы в целом знаете о нашем мире? Ну, о том, что находится снаружи стены? – спросил я на языке мирового гегемона.
Ержи, Тим и остальные прислушались. Треххвостый озадаченно посмотрел на меня, как будто не понимая, чего именно от него требуется.
– Ну, знаете ли вы, чем отличается тамошняя жизнь от вашей? – попробовал я упростить задачу.
– А, это конечно. – Он умолк, выбирая формулировку. – Там плотно-плотно толпятся люди, у которых очень-очень много прав и свобод, но которые оказываются бессмысленны, потому что у них нет земли, воды и воздуха.
Тим и Ержи переглянулись.
– Они привыкли на все иметь право, потому-то они поглотили всю природу, которая у них была, – продолжал парень, громыхая своей тележкой. – И теперь они страдают от несоответствия: вроде как право иметь все на свете у них есть, но они ничего не имеют. Поэтому теперь они требуют впустить их к нам в Сабинянию, чтобы забрать себе нашу природу. Но так как их очень много, то, если они ворвутся, то просто растопчут и уничтожат все, что вы тут видите. –
– Скажите, это вам рассказали ваши руководители, или это ваши собственные мысли? – перебил Тим.
Треххвостый серьезно взглянул на него.
– Мысли ведь не могут возникнуть сами по себе, правильно? Конечно, кто-то мне должен был это сообщить. Или я должен был прочитать, или увидеть в интернете.
– Вы заходите в интернет? Читаете книги? Это все правда? – воскликнул Марино.
– Да.
– Насколько часто?
– Примерно через каждый месяц у нас бывает неделя учебы. Там и книги, и интернет, и занятия.
Вот оно! Значит, все правда. Свободная неделя после четырех недель труда! Это, конечно, тоже не ахти сколько, но уже многое объясняет. Мы обступили тележку со всех сторон, подпрыгивая на камнях с нею в такт.
– А кто с вами занимается? – спросил Марино.
– Те, кто знают вашу жизнь лучше других.
– И вы умеете переписываться в интернете? Знаете компьютерные программы? – послышался голос Йоки, которая тоже пристроилась к нашей группе.
– Ну, переустановить «Виндоус» смогу, – чуть смутился парень. – Но чего-то сложнее – это вряд ли. Есть другие, кто умеют… А переписываться – да, что тут сложного. Но в этих переписках много одинакового, поэтому быстро надоедает. Поначалу мне нравилось. Но я писал, например, в вашу «сабинянскую» группу. Под ником Лобито. Может, вы помните…
Все разом замолчали. Судя по изумленным лицам, Лобито вспомнил не только я. Ну надо же… Это просто невероятно!
– Чудеса… Я был уверен, что Лобито – это какой-нибудь университетский сноб, который закопался в умственных спекуляциях и сроду не держал в руках ничего тяжелее компьютерной мыши, – наконец, выдохнул Марк. – Но вы уверены, что это … что он… что это действительно вы?
Треххвостый засмеялся.
– Как мне вам это доказать? Ну, помните (ведь Марк Аврелий – это ваш ник, верно?), мы еще с вами как-то раз спорили о неграх и китайцах? Помните? Вы меня еще назвали расистом и пообещали никогда больше со мной не разговаривать…
Конец ознакомительного фрагмента.