Сабля Чингизидов
Шрифт:
– Ну, попытаться по крайней мере.
– Думаешь, что-нибудь из этого получится? – с сомнением покачал головой Розум.
– Ну Леша, я же в историко-архивном училась. Поиск в архивах – моя специальность.
– Ну-ну, давай попробуй. А что тебя конкретно интересует?
– Меня интересуют все российские родственники генерала. Помнишь, в письме сказано, что некий Стасик передал ценности через шведского посланника, который доводился ему родственником. Я решила покопать в этом направлении.
– Ну что ж, вполне разумно, вполне, – задумчиво одобрил затею Лены Розум. – Я завтра же пошлю запрос на генерала, как его?
– Брандстрем, генерал Брандстрем, –
– Хорошо, я сделаю запрос завтра же, пусть запросят Швецию. Это же дипломат в ранге посла, так что мы можем официально запросить их министерство иностранных дел.
Через две недели в четверг Розум получил ответ на шведский запрос. Семейство Брандстрем имело обширные родственные связи с дворянскими родами Прибалтики. В качестве наиболее известных родственников Брандстремов были перечислены семь семейств остзейских баронов:
фон Тизенгаузены,
фон Аугстрозе,
Виллард фон Гогенау,
фон Розены,
фон Корны,
фон Кнорринги,
фон Ливены
и почему-то графы Коцебу.
Министерство также подтверждает, что в течение 1918 года генерал Брандстрем действительно оказывал содействие переправке в Швецию документов и ценностей по просьбе их законных владельцев. Из перечисленных выше фамилий достоверно известно о помощи генерала представителям семейства Вилларда фон Гогенау. О содержимом переданных грузов никакими сведениями министерство не располагает.
Министерство просит принять к сведению, что вся деятельность генерала Брандстрема и его дочери по оказанию помощи гражданам России, оказавшимся под угрозой репрессий, в чем бы она ни выражалась, носила сугубо частный характер и осуществлялась исключительно от имени частных лиц. Правительство Швеции не может нести ответственности за деятельность частных лиц. Соответственно любые претензии к шведскому правительству по поводу данной деятельности являются неправомочными.
– Ленка, пляши, тебе письмо, – объявил Розум, войдя вечером в дом.
– Откуда?
– Из Швеции.
– Ну что ж, это уже кое-что, – заключила Лена после прочтения. – Во всяком случае, есть с чего начинать архивные раскопки.
– И как ты собираешься искать? Какая технология поиска? – заинтересовался Розум.
– Каратаевы были людьми публичными, известными. Значит, о них должны быть сведения в периодических изданиях. Газетах, журналах. В первую очередь во всяких финансовых и промышленных вестниках. И конечно, в светских хрониках. Помолвка, женитьба или крестины представителя семейства Каратаевых, одного из богатейших семейств России, обязательно должны были освещаться ведущими газетами.
Розум с удовольствием слушал ровный, рассудительный голос Лены. «Студенты ее, наверное, обожают», – немного ревниво подумал он.
– В газетных сообщениях, – продолжала Лена свою лекцию, – обычно довольно подробно перечислялись присутствующие на церемонии. Такая информация служила питательной средой для различных слухов и светских сплетен. Например: «Графиня фон Фален присутствовала на церемонии венчания в сопровождении поручика Делагарди. Это уже второй раз за последний месяц, когда графиня появляется на публике без мужа в сопровождении молодого виконта». Ну, и в случае Каратаевых это, конечно, биржевые, финансовые и промышленные новости. Они изобилуют именами партнеров, сотрудников, акционеров, родственников, знакомых и т. д. и т. п. Таким образом, вырисовывается круг общения фигуранта. Я собираюсь проверить, был ли среди всех имен, которые удастся найти, кто-нибудь из семейств, перечисленных
– Это же сизифов труд, – поразился Розум.
– Ну, есть определенные технологические приемы, существенно сокращающие объемы поиска. Но в общем ты прав, архивный поиск всегда очень громоздкая работа. И самое главное, не дающая никаких гарантий. Но я все-таки попробую.
Поиск по Каратаевым дал обескураживающе большое количество ссылок. Только с 1900-го по 1917 год Каратаевы упоминались в многочисленных выпусках газет: «Русское слово», «Биржевые ведомости», «Русская воля», «Новое время», «Раннее утро», «Вечерние известия», «Коммерсант», «Трудовая копейка», «Русские ведомости», «Русская мысль», «Московский телеграф», «XX век», «Русская земля», «Маленькая газета» и «Вечернее время».
Кроме того, поиск дал положительные результаты по дореволюционным журналам: «Исторический вестник», «Русское обозрение», «Наборщик и печатный мир», «Конный спорт», «Лукоморье».
«А в «Конный спорт» как их занесло?» – удивилась Лена.
Ссылка на Каратаевых в «Конном спорте» содержалась в пространном отчете о Большом Красносельском стипль-чезе – скачках с препятствиями. В шестидесятые годы XIX века военное министерство совместно с управлением Красносельских лагерей приняло решение об организации места для скачек, или, как называли в то время, «гипподрома». Но предназначался он не для соревнований лошадей под седлом жокеев, а для состязаний военных кавалеристов, для чего соорудили большую четырехверстную беговую дорогу эллиптической формы.
На финише построили императорскую беседку, украшенную резными колоннами, кружевными аркадами, деталями, изображающими военную амуницию, исполненными искусными мастерами – резчиками по дереву. По бокам царской беседки соорудили четыре галереи. Они предназначались для придворных и высшего общества. Эти скачки в «Анне Карениной» описал Лев Толстой.
В отчете о скачках лета 1912 года сообщалось, что «среди высокого общества наш журналист встретил недавно вернувшегося из Англии известного промышленника и финансиста Архипа Каратаева. Мужчины в семье Каратаевых традиционно являются заядлыми лошадниками. Основатель династии Семен Каратаев служил в гусарском полку и передал страстную любовь к лошадям и конному спорту своим потомкам. В этом году Архип Каратаев прибыл на скачки вместе со своим компаньоном по «Прибалтийским спиртовым заводам» бароном Людвигом Виллардом фон Гогенау и графом Паниным, женихом сестры Архипа Елизаветы. Племянник графа, подпоручик лейб-гвардии кирасирского полка, молодой князь Заруцкий, – участник сегодняшнего четырехмильного заезда…»
Лена решила провести перекрестный поиск по семейству Гогенау. Результаты поиска дали больше сотни ссылок в различных изданиях. Из них три содержались в тех же газетных номерах, что и ссылки на Каратаевых. В «Биржевых ведомостях» сообщалось о собрании директоров акционерного общества «Прибалтийские спиртовые заводы», на котором было принято решение о выпуске дополнительных акций общества. В перечне присутствующих директоров АО значились Архип Каратаев и Людвиг Виллард фон Гогенау.
Но настоящая удача ждала Лену в номере «Русского слова», где в отделе светской хроники описывалась помолвка сестры Архипа Елизаветы Каратаевой и графа Панина. На помолвке присутствовали представители семьи фон Гогенау: баронесса Ангелика и сын Станислав.