Сад Дьявола

Шеттлер Джон

— Вы говорите о тех, кто пропал без вести, вроде того, что случилось с нашим членом экипажа в Приморском инженерном центре?

— Да, что-то в этом роде, хотя он был заброшен в прошлое стержнем № 25, как и Федоров и все на борту «Анатолия Александрова», которых вы отправили за ним. Да, мы обнаружили некоторые очень странные эффекты в ходе ядерных испытаний. Самым шокирующим было то, что перемещения во времени возможны. Конечно, все было очень секретно, но мы работали над этим многие годы, без ведома руководства страны, и сделали очень многое. Лишь очень немногие знали все. Я был одним из них.

— Как вы переместились во времени? Вы должны рассказать, — Вольский был очень заинтересован. Он склонился

над книгой, которую дал ему Каменский и смотрел на него широко раскрытыми глазами.

— Это слишком долгая история, чтобы рассказывать все. Но достаточно будет сказать, что некоторые из кораблей и самолетов, пропавших без вести на протяжении многих лет, не потерпели крушение из-за вышедшего из строя компаса или безуспешных поисков подходящего аэродрома. Конечно, все было очень секретно. Только те, кто сами переместились во времени, действительно знали об этом. Вы новый член этого эксклюзивного клуба, адмирал, поэтому я могу позволить вам открыть все это.

Наступившую тишину нарушало лишь тиканье настенных часов, секундная стрелка которых продолжала свой бесконечный путь в эту нереальную минуту.

— Это случалось в старом мире? Том, который я оставил в Североморске?

— Это так…

— Значит, когда это стало возможно, мир тоже изменился. Это сделали другие корабли и самолеты, да? Они повлияли на историю так же, как и «Киров»?

— В некотором роде. Да, мы на самом деле пытались это сделать, но достигли очень неоднозначных результатов. Большинство считало, что мы так ничего и не смогли. Они этого просто не знали, но поверьте мне, я знал. Я потратил много времени на изучение каждого эксперимента, и нашел немало источников, по которым мог проследить, что могло измениться. Я знал все, что происходит, хотя большая часть нашего проекта ничего не замечала — потому что они никогда не перемещались во времени. Поэтому они по-прежнему полагали, что мир был тем же, в котором они родились, но я знал другое. Я знал правду. Поверьте мне, адмирал, это может быть очень тяжким бременем. Однако то, что случилось с «Кировом» мы не предполагали. Мы не знали, что стержень № 25 способен вызвать такое. Это было совершенно неожиданно.

— Господи… Значит, мир, откуда я…

— Да. Он менялся много раз, но каждый раз вы оказывались одним из ничего не подозревавших людей — как ваш товарищ Таланов. Однако после того, как вы переместились во времени на «Кирове», вы попали в некую пустоту, узловую точку, в которой пересекались все возможные исходы событий, дабы обрести окончательный курс. Однажды попав туда, вы остаетесь там навсегда, адмирал. Вы были выброшены из рая, и обрели привилегию — или бремя — в зависимости от вашей точки зрения. Именно поэтому вы замечаете, что мир изменился, когда читаете книги, подобные этой, потому что помните старый мир, и помните мир, который существовал до того, как вы отправили Краснознаменный Тихоокеанский флот против американцев — до того, как Карпов сделал то, о чем вы только что прочитали в этой книге.

— Поразительно… Я… Я просто не знаю, что сказать.

— Как я уже говорил, вы были слишком заняты, пытаясь справиться с этой войной, чтобы обращать внимание на то, что случилось. Теперь вы знаете, и если бы у вас была возможность поработать в хорошей библиотеке, вы бы узнали, как много изменилось. Я не знаю, что лучше — жить в мире незнания, в блаженном неведении, когда мир под ногами кажется твердым и нерушимым, или же попробовать запретный плод знания, и более не в чем не быть уверенным. Я отмечал изменения одно за другим адмирал, и должен сказать вам, что за эти годы многое изменилось. Гораздо больше, чем мы успели обсудить здесь.

— Хотя и этого достаточно, чтобы сойти с ума.

— Я ощущал то же самое, когда впервые это понял. Я действительно в какой-то

момент подумал, что схожу с ума. А затем узнал, что на самом деле происходит. И делом моей жизни стало изучение того, что на самом деле происходит в мире. Очень немногие из живущих знают реальную истину многих событий, о которых рассказывается во всех этих книгах.

— Итак, значит, «Киров» потоплен вместе с «Орланом». А «эсминцем», потопленным американским линкором, должно быть, был «Адмирал Головко». Помоги им Бог. Это был хороший корабль и хороший экипаж.

— Разве здесь сказано, что он был потоплен, адмирал?

Вольский снова перечитал фрагмент и понял, что формулировка была обманчива. Там говорилось, что во время советской операции по взятию Курильских островов небольшая оперативная группа советского тихоокеанского флота, оснащенная новейшим оружием, намеренно атаковала американские корабли и самолеты, после чего была атакована американским 3-м флотом адмирала Хэлси. В ходе боя советские корабли успешно применили маломощную ядерную бомбу, уничтожив линкор «Айова» в целях создания угрозы, призванной не допустить попыток американского флота помешать захвату острова Хоккайдо. Крупные силы американского флота при поддержке палубной авиации атаковали советские корабли, что вызвало взрыв второй бомбы. Все корабли советского соединения были предположительно уничтожены.

— Здесь сказано — «предположительно уничтожены», — сказал Вольский.

— Предположение, которое легко могло быть сделано в тех обстоятельствах. Не было обнаружено никаких следов «Кирова» и «Орлана», по крайней мере в 1945 в районе юго-восточнее Курильских островов. Разве что имелась раскадровка фотопулемета одного из американских самолетов, участвовавших в последнем налете. Она никогда не была опубликована, но я смог добыть ее.

Каменский достал из кармана выцветшую фотографию и протянул адмиралу.

— Это «Орлан». Обратите внимание на интегральную конструкцию корпуса и надстроек. Вопроса здесь быть не может.

— Однако же, у меня было время заглянуть немного дальше, и я полагаю, что «Киров» пережил это столкновение.

— Пережил? В 1945?

— Нет. Я полагаю, что корабль снова переместился во времени.

— Куда?

— Это еще предстоит выяснить. Я ожидаю сведений, но наше время уходит. Эта война слишком некстати.

— Как давно вы об этом знаете?

— Что мир неустойчив, постоянно меняется и способен принять новую и потрясающую форму в любой момент? Со времен испытаний «Царь-бомбы», о котором я говорил ранее. Это случилось в 1961 году, я но я не думаю, что это был первый подобный случай. Стержень № 25 — это крайне интересный поворот и совершенно новый фактор в уравнении. А наиболее интригует его связь с тунгусским метеоритом. Он мог быть тем, что создало возможность этих эффектов со временем. Мы наткнулись на то, что перемещения во времени возможны годы спустя, в 1961, но не могли этим управлять. Это была настоящая проблема. Мне бы хотелось только, чтобы у нас было больше времени для изучения стержня № 25. Наверное, было глупо отправлять оба других стержня на «Анатолий Александров». Но мы, возможно, изменили больше, чем планировали.

Вольский вдруг вспомнил о Федорове и подумал, не знает ли Каменский об исходе его миссии.

— Полагаю, если Карпов сделал это, то наша операция не была успешной. Он отправил это письмо и отправился в погоню за дикими гусями. Теперь идея использовать Ми-26 представляется мне нелепой. Что скажете, Каменский? Вы знаете, что случилось с Федоровым и Добрыниным?

— До некоторой степени. Я могу сказать, что «Анатолий Александров» благополучно прибыл в 1942, как мы и планировали. Все только началось… Кое-что очень необычное… Поэтому я только что с очень особенного пункта связи. Мы получили еще одно сообщение.