Сад фантазий

Смит Карен Роуз

— Я верю тем людям, которые достойны доверия.

— А я, выходит, доверия недостойна. И потому, что не согласилась лечь с тобой в постель? Странный критерий!

— Когда двое ложатся в постель, они предельно честны и откровенны друг с другом. Ты же отказала мне в близости.

Он тоже судит ее. И уже все для себя решил. Что бы она ни сказала сейчас, все равно он останется при своем мнении. Но самое смешное, что скрывать-то нечего.

— Да, вчера вечером я обедала с Осгудом.

Нэш рассмеялся, но это был горький смех.

— Знаешь, я догадался. Скажи лучше

всю правду.

— Я и говорю. Только ты не слушаешь. Потому что не хочешь слушать.

— Прекрасно знаю, как действует Осгуд. Вино, свечи, горячая ванна с ароматическими добавками. Он предложил тебе только контракт или еще в придачу солнце, луну и звезды? Наверняка предложил. Но ты не верь. Он убежденный холостяк. И никому не даст подступиться к его деньгам.

— Кто разрешил тебе судить людей?! Ты же совсем его не знаешь. И меня не знаешь, иначе не стал бы нести эту чушь.

— Зато ты уже успела его узнать! За одну ночь! Или были другие ночи, без лимузинов к подъезду?

Бет вздохнула. Упрямый как сто ослов. Почище отца. Таких надо лечить шоковой терапией.

— Ты хочешь правду, Нэш? Хорошо, я скажу тебе правду. Мои чувства к тебе… В общем, когда я поняла, как много ты для меня значишь, я испугалась и не знала, что делать. А Осгуд мне не нужен. Ни с контрактами, ни без контрактов он меня не интересует. Да, вчера вечером он пригласил меня на обед. И я действительно растерялась, не зная, чего ожидать. Позвонила тебе, чтобы спросить, не приглашал ли он на обед и тебя. Может быть, у него такой стиль общения с деловыми партнерами. Хотела с тобой посоветоваться.

— Не ври. Секретарша мне ничего не передавала.

— Я ей сказала, что вечером перезвоню тебе домой. И я звонила, но тебя не было дома. Я оставила сообщение на автоответчике.

Он немного смутился. Первый раз за вечер.

— То есть у вас с Осгудом ничего не было?

— Он сделал одно неприличное предложение.

— Я так и знал!

— Неужели? Но ты, очевидно, не знал, как я к нему отнеслась? Я сказала, что, конечно, хочу получить заказ, но только на равных условиях со всеми, и никак не иначе.

— И он согласился?

— Представь себе, да. В отличие от тебя, он поверил. И мне очень больно, что ты мне не веришь, Нэш. — На глаза навернулись слезы. Бет крепко зажмурилась. Не хватало еще сейчас расплакаться! — Мне уже делали больно. Я знаю, что такое несправедливый суд. И не позволю, чтобы опять…

— Бет!

— Все, разговор окончен. Ты мне не веришь. Нельзя строить отношения на недоверии. Если ты убежден в своей правоте, то о каких чувствах может идти речь?! Уходи.

Он не сказал ни слова. Просто молча ушел, видимо, почувствовав, с какой безнадежностью прозвучали ее слова. Это действительно было все.

Когда шум автомобиля затих вдалеке, Бет упала на диван и разрыдалась.

Нэш не поехал домой. Выехал за город и долго гнал по шоссе, не замечая дороги. За это время успел передумать о тысяче разных вещей и в конце концов осознал, что влюбился в Бет Террелл. И что сам все испортил.

Накануне ночью он почти не спал. Сегодня тоже вряд ли удастся

заснуть. Бессмысленно проверять запись на автоответчике. Он и так знал, что Бет сказала правду. Вчера вечером он приехал домой в невменяемом состоянии. Пробежался, принял душ и сразу лег в постель. Теперь, задним числом, Нэш понял, почему так завелся. Причин было много, но главная — он ненавидел, когда что-то не получалось.

Ему не удалось уберечь дочь от гибели, не удалось сохранить брак с Моникой. Слишком многое в жизни не получилось, и Нэш давно поклялся себе, что такое больше не повторится, что теперь все будет так, как он хочет. Неужели жизнь ничему его не научила и он становится циником?

Нэш не удивился, обнаружив, что подъехал к дому Шэннон. Заглушил двигатель, но не вышел из машины. Включил свет и достал из кармана бумажник.

Фотография Кристи, которую он постоянно носил с собой, слегка обтрепалась по краям. Нэш смотрел на нее, и в горле першило. Больше всего не хватало мгновений, когда он обнимал и качал на руках дочь. Ему не хватало влажных поцелуйчиков в щеку, нежных детских ручонок, липких после мороженого, лучезарных улыбок. Горечь утраты никогда не пройдет — Нэш давно уже с этим смирился. Говорят, время лечит, и с годами боль действительно притупилась. А встреча с Нэш настолько его захватила, что он почти забыл о своем давнем горе.

Бет! В ее глазах застыла обида, которую она пыталась скрыть. Господи, как же он ее ранил! От этой мысли все внутри перевернулось.

Нэш убрал фотографию в бумажник, выключил свет и пошел на задний двор, надеясь найти Шэннон именно там. И точно: она сидела в шезлонге и любовалась звездным небом.

— Мечтаем? Любуемся звездами?

Она улыбнулась.

— Ладно, попалась.

— Занятие вполне невинное. Законом не запрещается.

— Спасибо… Ну и вид у тебя! Трудный был день?

Трудный — это мягко сказано.

— Не один, а три последних. А где Вейн?

— Купает мальчишек. Сегодня его очередь.

Нэш присел на скамейку.

— Вы с Вейном ругаетесь?

Она развела руками.

— Что значит, ругаемся? Конечно, бывают какие-то разногласия. Но мы все решаем мирно. Никогда не скандалим и не орем друг на друга. А почему ты спросил?

— Просто интересно. У нас с Моникой было что-то вроде негласного соглашения: любой ценой избегать конфликтов. Если она сердилась, то замыкалась в себе и молчала. Мелкие и незначительные проблемы решались сами собой. А крупные… очевидно, мы просто не знали, как к ним подступиться. И я дал себе слово: если снова когда-нибудь буду с женщиной, я имею в виду серьезные отношения, никакой недосказанности!

— Ну и как?

— Совершил глупость. Сделал поспешные выводы… Я узнал кое-что о Бет. О ее прошлом.

— Что-то такое, о чем она тебе не рассказала?

— И уже вряд ли расскажет.

— Замкнулась в себе и молчит?

— Нет, просто выставила меня за дверь.

— Но ты ж не калека безрукий. Открой дверь и войди.

— А если она заперла ее на замок?

— Тогда подключи мозги и подумай, что можно сделать.

— Боюсь, теперь она мне не поверит.