Сад фантазий
Шрифт:
Он снова взглянул на часы. Три часа дня. Надо как-то встряхнуться, сделать что-нибудь, избавиться от напряжения. Жаль, что нельзя побегать. Нэш поднялся из-за стола и открыл дверь на задний двор. Трава по колено. Отлично. Скосить газон — как раз то, что сейчас нужно. А потом — серьезный разговор и романтический ужин с женщиной, которой он собирается сделать предложение.
Бет подъехала к дому Нэша взвинченная до предела, даже не заехав к себе. Выскочила из машины и бросилась к двери. Нэш дал ей ключ, но, забыв об этом, она нажала кнопку звонка. За дверью тишина.
— Нэш? Нэш? Ты дома?
Услышав характерный звук газонокосилки, Бет через столовую прошла в кабинет. Стеклянная дверь распахнута, теплый ветерок доносит запах свежескошенной травы и нагретой земли. Бет взглянула на лужайку. Нэш восседал за рулем косилки — мокрая от пота футболка прилипла к телу, обрисовывая каждый мускул, волосы блестят на солнце.
Как же она любит этого человека! А каковы его чувства? Так же серьезны или ничего, кроме страсти? И если он не любит ее сейчас, сможет ли полюбить когда-нибудь? Нэш развернулся, чтобы приступить к следующей дорожке, и увидел Бет. Не раздумывая, поехал прямо к ней, прорезая нескошенную лужайку по диагонали.
На краю газона Нэш выключил косилку, снял темные очки и, кинув их на сиденье, подошел к Бет. У нее вдруг вспотели ладони. Он смотрел так серьезно, что ей стало неуютно. Во рту пересохло, в горле встал комок.
— Хорошо съездила?
— Да.
— Машина нормально работает?
Хотелось прижаться к нему, обнять, но что-то остановило. Неужели он не видит, как она его любит? Ей хотелось отдать ему всю себя, хотелось услышать, что он тоже любит ее.
— Нормально.
Бет понимала: серьезного разговора не избежать. Только как его начать?
Нэш оглядел себя, виновато разведя руками.
— Давай я залезу под душ, а потом поговорим.
Воспоминания о том, как они принимали душ вместе, вызвали сладостные мурашки.
— А ты не хочешь закончить лужайку?
Он пристально посмотрел на нее.
— Успеется.
Ей удалось небрежно пожать плечами.
— Если хочешь закончить, я не буду тебя отвлекать.
— Бет!
— Правда.
Взгляд зеленых глаз будто хотел пронзить ее насквозь.
— Нам надо поговорить. Очень серьезно поговорить. Я хочу тебя кое о чем спросить.
Внутри у Бет все сжалось. Ее охватил безотчетный страх.
— Спрашивай.
— Нет. Сначала под душ. Я быстро.
Он неожиданно сжал ее в объятиях и поцеловал в губы. Неистово, торопливо, с каким-то странным отчаянием. А когда отпустил, Бет на мгновение застыла, парализованная, ощущая жар его разгоряченного тела.
В некоторой растерянности Бет вернулась в кабинет. Она не часто заходила сюда — пару раз, не больше. Здесь все говорило о хозяине — деловом, аккуратном и очень организованном мужчине. Синий кожаный диван и кресла, черный чуть с сероватым отливом письменный стол, льдисто-голубоватый ковер — каждая деталь создавала не только рабочую, но и уютную атмосферу. Каким-то чудом Нэшу удавалось поддерживать идеальный порядок на рабочем и на чертежном столах. Бет искренне восхищалась этими его способностями.
Подумать только, даже папки лежат аккуратной стопкой, одна к одной. Все маркированы зелеными полосками на корешках. Нэш как-то
Бет рассеянно глянула на чертежную доску и не сразу сообразила, что это — проект парка, заказанного Осгудом. Свои чертежи она уже закончила и приготовила неплохую, на ее взгляд, речь для презентации. Интересно, что же придумал Нэш?
Бет посмотрела первые два листа, и сердце забилось чаще. Концепция Нэша была очень схожа с ее собственной. Он тоже делал расчет на возрастные группы, но с историческим уклоном. Так уголок для влюбленных нес на себе отпечаток средних веков: миниатюрные замки и рыцари в латах. Детская площадка напоминала страну забавных динозавриков. Стадион устроен на манер древнегреческой арены. Миниатюрное поле для гольфа выдержано в стиле Дикого Запада. Это, пожалуй, единственное существенное различие между их проектами.
В душу Бет начало закрадываться смутное подозрение. Она вспомнила, как застала Нэша за изучением ее проекта в тот вечер на побережье. Нет! Нэш никогда не стал бы воровать у нее идеи. Просто они похожи. А похожие люди и мыслят подчас одинаково. Вот и все. Нэш ни разу ее не обманул. Он всегда был с ней честен и искренен. Правильно?
Взгляд Бет снова вернулся к письменному столу и стопке папок. На обложке верхней аккуратным каллиграфическим почерком было написано ее имя.
С чего это Нэш завел на нее досье, усмехнулась она и тут же замерла на месте. Неужели Розенталь был прав? Нэш действительно нанимает частного детектива и копается в прошлом своих конкурентов? В ее прошлом тоже?
Вдруг вспотели ладони. Она вытерла руку о шорты и взяла папку в руки. Неожиданно стало страшно — но она все же ее открыла. Сначала шли фотографии наиболее крупных ее проектов и компьютерная распечатка классификации видов зеленых насаждений со списком обычных деталей, вплоть до названий цветов и растений. Информация, доступная каждому. Ничего секретного. Но зачем все это понадобилось Нэшу? Чтобы выяснить, насколько она серьезный конкурент? А если да, что тогда?
Бет перевернула страницу и увидела вырезки из газет. На глаза навернулись слезы. Ее снова предали! Это было ужасное чувство — всепоглощающее, опустошительное. Зачем он так с ней поступил? Дата, проставленная на папке, говорила о том, что Нэш уже несколько недель все знал. Почему же ничего не сказал?!
О, у него была очень веская причина. Она-то, дуреха, решила, что серьезный разговор будет связан с их будущим. Черта с два! Речь, конечно, пойдет о шантаже.
Это был крах всех надежд. Потрясенная до глубины души предательством близкого человека, несчастная женщина уже не могла сдерживать слезы. Нэш использовал ее — украл идею, притворился, что Бет ему небезразлична, вскружил голову, чтобы она никуда от него не делась, чтобы было легче за ней приглядывать. Неудивительно, что он взвился, узнав, что Бет ездила к Осгуду. Он не хотел, чтобы они сближались, чтобы у Бет было преимущество — пусть даже это всего лишь возможность лучше узнать запросы и вкусы клиента. А его ревность — притворство, игра, на которую Бет просто купилась! Она купилась и на его мастерство как любовника, на его поддельную честность и фальшивую искренность.