Сад Иеронима Босха
Шрифт:
Однако у Джереми есть назначение. Просто ни он, ни кто-либо из окружающих не знают, в чём оно состоит.
Именно поэтому кардинал Спирокки решает вывести на доску новую фигуру. Шахматный джокер. Дополнительного ферзя. Уну Ралти, святую Марию Магдалину.
Уна появляется в резиденции утром, около десяти часов. На ней серая кофточка и длинное серое платье. Оспины на её лице тщательно замазаны белилами и покрыты пудрой. На голове — серая шляпка с вуалью. Она не похожа на шлюху. Впрочем, она уже несколько лет не шлюха, а телезвезда, поэтому может себе
Её пропускают через все инстанции. Охранники смотрят на неё с благоговением. Они готовы целовать её туфли, потому что она — Уна Ралти, святая грешница. Они видели её по телевизору, но никогда — рядом с Джереми Л. Смитом. Впрочем, у них не хватает мозгов, чтобы сопоставить эти факты.
Её встречает кардинал Спирокки, в овальном кабинете, в позолоте и росписях. Уна осматривается. Она в святая святых Ватикана, буквально в нескольких шагах от Джереми Л. Смита, от его роскошных апартаментов. Спирокки сидит перед ней за столом. Она закидывает ногу на ногу, обнажая розовую ляжку.
«Уна, вы знаете, что вы должны делать. И чего не должны. Мы не можем тронуть Джереми, но вы — пешка. Поэтому каждое ваше действие будет внимательно изучаться. И диктоваться, если это потребуется».
«Чего же хочет наш Джереми?»
Ещё год или два назад кардинал Спирокки точно знал, чего хочет Джереми. Он мог предсказать каждый его шаг. Но теперь — нет. Теперь Джереми может себе позволить поступать вопреки воле кардинала. Поэтому кардинал отвечает очень тихо, так, чтобы даже стены не слышали:
«Я не знаю».
Уна усмехается покровительственно.
«Зато я, кажется, знаю».
Она встаёт.
«Вряд ли, — говорит Спирокки. — Женщин у него как раз достаточно».
«„Уна“ означает „единственная“, запомните это, кардинал», — говорит Уна.
И она права, эта римская шлюха, стерва, уродина с длинными ногами. Она права на все сто процентов, и кардинал Спирокки не знает, что с этим делать.
Джереми Л. Смит сидит в кресле, когда входит Спирокки.
«К вам Уна Ралти».
Джереми не сразу понимает, кто такая Уна Ралти, но когда понимает, наклоняется вперёд и делает пригласительный жест. И Уна заходит в комнату. Спирокки пятится и исчезает за дверями.
По всем апартаментам Джереми, во всех коридорах, где он проходит, в каждой комнатушке, в ванной и в сортире стоят камеры. Частной жизни у Джереми нет. Впрочем, её нет ни у кого. Когда вы приезжаете в какой-нибудь дешёвый мотель, вы хотите одиночества. Вы запираетесь в своём номере или бунгало, садитесь на кровать и включаете телек в надежде на порнушку. Вы всегда надеетесь на порнушку — не стоит меня разубеждать. Человек, который вечером смотрит футбол, или ток-шоу, или кинофильм, иногда щёлкает по каналам, особенно во время рекламы. Если где-нибудь идёт программа про животных, он не остановится. Если политические новости — не остановится. Если передача про дорогие автомобили — не остановится. Но если на одном из каналов мускулистый ковбой в широкополой шляпе дерёт грудастую красотку во все отверстия, человек делает паузу.
Вы чётко знаете, что будет дальше. Нет, они не поженятся. Вы даже можете предсказать, в какой позе и как они кончат. Можете повторить эти неестественные вздохи сладострастия.
Так вот, в любом дешёвом отеле или мотеле стоят телекамеры. Они снимают вас. Они предназначены для того, чтобы кто-то знал, чем вы занимаетесь. Вы сидите и смотрите порнуху, и надпись на стене «Онанизм останавливает рост» вас не смущает, потому что рядом на высоте трёх метров накарябано «Неправда!». А они следят за вами. Работники отеля. Охранники. Метрдотели, горничные. Они смотрят на чёрно-белые мониторы и думают о том, какой вы идиот. Хотя они ведут себя точно так же, останавливаясь в других отелях.
Если вы — с девушкой, не стоит заниматься сексом в подобных местах. Особенно при свете и не накрываясь. Потому что вас снимает скрытая камера, и это не шоу приколов. Это не «Naked & Funny». Это порнуха с вашим участием. Это задница вашей девушки для тысяч посетителей интернет-сайтов с пометками «XXX» и «WebCam». Это вся ваша любовь для демонстрации. Это смотрят те, на кого, в свою очередь, смотрят. Кого, в свою очередь, записывают и показывают. Замкнутый круг. Добро пожаловать в порноактёры и порноактрисы. Пока что непрофессиональные.
Кстати, они смотрят не только на то, как вы трахаетесь. Они смотрят, как вы едите, как вы справляете нужду, как вы моетесь. И, что важно, куда вы кладёте деньги. Вы уезжаете из отеля, облегчённый на какую-нибудь сотню, — всегда. Они умеют так отсчитать деньги, что вы даже не заметите. Это искусство доения, будьте уверены.
Ваша жизнь — для всех. «Шоу Трумэна» с вами в главной роли.
У Джереми всё гораздо хуже. За ним наблюдают всегда. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. За ним следят внимательно. И, кстати, у наблюдателей цветное изображение. Камеры в разных точках комнаты. Можно прямо сейчас пускать в эфир. Джереми Л. Смит, новая порнозвезда, новый Рокко Сиффреди.
Джереми не знает об этом. Все знают: его девочки, его слуги, его охрана. Он — не знает, и никто никогда не скажет ему об этом. В архиве копятся стопки дисков с записями Джереми.
Когда Уна появляется в комнате, её снимает камера над входом. Мы видим её макушку: шляпку она держит в руках.
Джереми смотрит на её лицо и узнаёт её. Он узнаёт эти глаза, которые смотрели на него тогда, в самом начале, около мусорного бака, а затем в темноте гостиничного номера.
В тот день камера в номере, где трахались Уна и Джереми, была сломана. Иначе у кардинала Спирокки было бы ещё больше проблем.
Джереми рассматривает её и не может понять. Даже под слоем пудры он видит оспины на её лице. Он думает об идеальной коже своих ежедневных шлюх. Она не так молода, как ему казалась. Он делает знак подойти и сам поднимается. Уна подходит грациозно, точно породистая борзая. У неё длинные ноги. Джереми дотрагивается до её щеки, и Уна чувствует, что её кожа меняется. Она кладёт свою руку на руку Джереми. Справа от Уны большое зеркало — она поворачивает голову. Оспин нет. Она выглядит моложе и гораздо красивее. Джереми внимательно вглядывается в её глаза, будто хочет там что-то прочитать. Уна улыбается.