Сад искусителя
Шрифт:
— Да пусть берет, — легкомысленно одобрил Адам, но поспешил добавить: — Не волнуйся, я прослежу, чтобы она не схватила тепловой удар.
Ну да, зачем ей взрослая личина, когда так удачно отыгрывает избалованную малолетку? Пришлось подавить вздох, дабы не разрушать удачную картинку, и топать за Стефани к кассе — оформлять покупку.
Позже, когда они вышли из магазина, оставив там в очередной раз приличную сумму, прижимая к себе сверток с рубашкой, с которой срезали все бирки, Ева спросила:
— Если ты для Стефани солидный дяденька, почему принесенная одежда пришлась впору?
—
— То есть? — не унималась она, хотя что-то такое давно подозревала.
— Ну, ты примеряешь шмотку, а та сама собой подгоняется под твои размеры, и не надо мучиться с подбором. Не заметила в прошлый раз?
Ева задумалась. Получает, андроидам тогда не надо было подгонять ей одежду для поездки в город? Да и ездить не требовалось: заказал и жди, пока сами не привезут, а дальше радуйся. Или до недавней операции она оставалась неполноценной? Ну, так-то другие изменения после оной тоже чувствовались, сны, например. Или как с музыкой утром. И со щитом. Наверное, если покопаться глубже, то много чего обнаружить можно.
«Даешь эксперимент в реальном времени!» — потребовал «голос разума».
Руки сами развернули сверток. Вытащили рубашку, встряхнули, влезли в рукава… В них же и утонули… Как и спина, и грудь, и вообще… Вот вам и идеальный подгон!
Адам заржал, весело и совсем неподобающе взрослой личине, но на него никто не обратил внимания. Так и стояли несколько минут: она ждала, что магия сейчас одумается и заработает, он угорал над ее наивностью.
— Закон сохранения энергии, — наконец, сжалился над ней мальчишка. — Магия ему подчиняется. То есть с помощью нее можно, конечно, подогнать под себя одежду, но надо будет чем-то этот фокус компенсировать, собственной жизненной силой, например.
— Проще в руки ушить, — нахмурилась Ева, понимая, что совсем забыла о такой мелочи, как E=mc2**, а то ведь еще недавно кичилась, что по образованию физик-информатик.
— Именно. К тому же наши тела неохотно расстаются с накопленной силой, потому подобные глупости выкинуть просто не позволят. Вот рану там зарастить или старение замедлить — всегда пожалуйста, чем, собственно, и занимаются.
— А как же тогда?.. Ну… На тебе все отлично смотрелось, как будто принесли вещи не на взрослую личину, которая выше и шире в плечах.
— Так и принесли не на нее, — Адам улыбнулся. — Я Стефани слово сказал, и согласно оному она принесла размер под мой настоящий возраст. В смысле возраст моего тела. Время от времени особняк меняет выход к мирам, чтобы не навредить тем. И когда Змей открыл проход в этот, я вышел сюда шестнадцатилетним вредным пацаном, чтобы меньше с маскировкой возиться. Вот Стефани мне шмотки и подбирала в тот первый раз.
— Сколько ж ей лет?
— Тридцать шесть, кажется. Ну, плюс/минус. Я сильно позже Змея здесь очутился — мотался, как обычно, где-то. Он успел лекарства сюда продать, благодаря чему многие детишки, в том числе Стефани, излечились от разных генетических заболеваний. Оно ж не просто лечится, а выправляются все поврежденные участки ДНК. Ну вот счастливчики получили таким образом не только долгую жизнь, на которую никто не рассчитывал, но и возможность дольше оставаться
То есть у администраторши и впрямь глаза наметан, а Змей не только экологию улучшает…
— А можно глупый вопрос?
— Давай, — легко разрешил Адам.
— Ты вроде бы хорошо ко мне относишься, да? — Он кивнул, и она продолжила чуть смелее: — Почему тогда в прошлую поездку вел себя так ужасно? Особенно в начале. Ну, я-то понятно почему. Еще и дура ко всему прочему. А ты?
Мальчишка зажмурился. Его плечи дернулись вверх и так же быстро опустились. Повисла неловкая пауза, сквозь которую пробивались отзвуки разговоров праздно шатающихся по торговому центру покупателей.
— Нервничал, — спустя целую вечность прозвучал ответ. — Я и сейчас-то себя не очень уверенно чувствую. Не подумай, у меня нет проблем с общением, когда дело касается других. Когда надо — очарую, когда — задавлю авторитетом, но общий язык без проблем найду. А ты меня как будто…
— Аннигилирую.
— Что? Нет. Я хотел сказать «смущаешь». Где только слов таких нахваталась?
— На физике…
— Ну да, какой словарный запас, такие и метафоры… Это не упрек сейчас был. В общем… рядом с тобой я чувствую себя на тот возраст, на который выглядит тело. Такой подросток с бурлящими гормонами, срывающими крышу.
— О! — воскликнула Ева и часто-часто заморгала, вконец разволновавшись от нахлынувшего вдруг понимания, объясняющего вообще все — от его обиды на «шмакодявку» до ее собственных глупых поступков.
— Ага, — он вздохнул и вдруг усмехнулся, весело так, по-доброму. — Змей говорит, что физические тела в принципе сильно на сознание влияют, особенно в нашем «возрасте». Я потом и сам много чего про это читал. Кстати, есть отличный автор — Роберт Сапольски, нейробиолог, кажется. Очень толково это дело объясняет. Хочешь, как вернемся, скачаю тебе его книги? Ну и с прошлого раза должок заодно.
Она кивнула, не решаясь пока говорить. Адам подошел вплотную и обнял, успокаивая, возможно, не без помощи магии, как в день ее пробуждения в новом теле.
— Ты не дура, — сказал он. — Просто нервы. Нервы, смена обстановки, разб… В общем, есть отчего психовать. Не переживай, скоро все наладится.
— Ага, наладится. Еще какой-то миллиард… — она заставила себя проглотить «вылетов из тела», вместо этого выдавив: — рубашек в клетку, и проблема решена.
Мальчишка рассмеялся, крепче прижав к себе.
— Да отличная рубашка, — сквозь смех выдал он. — Пижон-дизайнер пуговички металлические сделал, отчего цены взвинтил до небес, хотя сплав дешевый. Правда для возможности магическую руну закрепить качество вообще значения не имеет. Или тебя размер смущает? Ну, — и вновь рассмеялся, еще сильнее, — на вырост будет.
Ева его оптимизма не разделяла, но успокоилась и на том спасибо.
— Что за руны? — отстраняясь, спросила она.
— Да какие угодно. Например, слежения, — Адам зажал в пальцах верхнюю пуговичку, послышался тихий треск, но когда он убрал руку, пуговица осталась прежней. — Все. Теперь, пока на тебе эта рубашка, от меня не скрыться.