Сад каменных цветов
Шрифт:
– Это зависит от вас. Неужели вы не понимаете, что сделали очень много? Вы дали Джеку Марвину надежду. И вы подарили ему любовь. Он умер счастливым. Вы выполнили свое предназначение в его жизни.
Я смотрела на него с отчаянием и удивлением.
– Это слишком простой ответ.
Соло покачал головой:
– Ответы всегда намного проще, чем нам хотелось бы думать. Именно вопросы рвут человеку душу.
Я уперлась локтями в колени, положила подбородок на ладони и посмотрела на звезды, нависшие над океаном.
– Спасибо вам, – наконец
Из динамиков над крышей бара полилась сентиментальная грустная баллада. На небольшой танцплощадке у входа медленно двигалось несколько пар.
– Хотите знать мое слабое место? – спросил Соло. – Отвечаю: танцы.
Несколько секунд я сидела не шевелясь, глядя на танцующие пары, чуть покачивающиеся под медленную романтическую музыку. «Не делай этого! – твердила я себе. – Не поощряй его». Но было поздно.
– Меня воспитывала бабушка, настоящая южная леди. Она отправила меня учиться танцам в Эшвилл, штат Северная Каролина, на родину пристойного южного тустепа. Так что я настоящий эксперт. – Я протянула Соло руку. – Хотите попробовать?
– Я отдавлю вам ноги.
– Вы можете снять ваши мокасины. Тогда я тоже сниму туфли, а босиком мы не причиним друг другу сильной боли.
– Ладно, будь оно все неладно. Если вы настаиваете… – Изображая побежденного, он взял меня за руку и помог встать.
Мы сбросили обувь и встали лицом к лицу. Сердце гулко билось у меня в груди. Соло все еще держал меня за руку, крепко и в то же время осторожно. Я положила левую руку ему на плечо.
– Так, кладите вашу правую руку мне на талию.
Нам незачем так цепляться друг за друга, как это делают люди на площадке. – Его пальцы легли чуть повыше моего бедра, примяв белую ткань платья. – А теперь повторяйте мои движения.
Мы медленно двинулись в такт полной соблазна мелодии. Соло определенно знал, как следует двигаться, несмотря на все его протесты. Моя рука постепенно обмякла в его руке. Я чувствовала каждое движение его пальцев на моей талии и постаралась сосредоточить все свое внимание на воротнике его синей рубашки.
Внезапно из-за какой-то неровности на песке я пошатнулась и наступила ему на ногу.
– Эй, леди, – сухо сказал он, – я не каменный, так что поосторожнее.
Я не удержалась и рассмеялась. Соло притянул меня к себе, и я не стала сопротивляться. Его дыхание коснулось моего лица, я вдохнула чистый мужской запах его кожи, и мне вдруг стало удивительно спокойно. Мы забыли обо всем, глядя друг другу в глаза, чуть покачиваясь в такт балладе.
Как только мы подъехали к дому на пляже, автоматически включилось наружное освещение, заливая стоянку ярким светом. Я быстро поднялась по лестнице, но на крыльце споткнулась о маленькую картонную коробку. Соло услышал глухой стук и мгновенно оказался рядом со мной.
– Не дотрагивайтесь до нее! – приказал он.
Мой взгляд упал на золотой с белым логотип «Компании Хардигри». Мое имя и адрес были написаны знакомым элегантным
– Это от моей бабушки, из Северной Каролины, – устало пояснила я. – Я сомневаюсь, чтобы она прислала мне взрывчатку.
Соло поднял коробку. Пока он рассматривал ее, на его щеках заиграли мускулы.
– Вероятно, бабушка волнуется за вас. Я полагаю, вы ей уже позвонили? Или нет?
– Мы редко разговариваем по телефону, и дома я бываю нечасто.
– А я думал, вы близки с ней.
– Мы… неотделимы друг от друга, но близкими людьми нас не назовешь. – Холодок пробежал у меня по спине: Сван вмешалась, как будто почувствовала, что моя воля слабеет. – Моя бабушка не стала бы мне ничего присылать сюда, если бы не считала это важным. Я должна подняться наверх и открыть посылку.
В конце концов Соло сдался. Он настоял только на том, чтобы самому отнести посылку в дом. Словно она и в самом деле могла взорваться.
«Моя дорогая Дарл, – говорилось в приложенном письме, – я понимаю, что ты не нуждаешься ни в моем сочувствии, ни в моей поддержке. Но я следила за процессом, и меня все-таки волнует твое состояние. Я связалась с офисом «Группы Феникс» в Вашингтоне, и миссис Айрин Брэншоу сказала мне, что ты надеешься привезти прах мистера Марвина в Бернт-Стенд и здесь похоронить. Я взяла на себя смелость и оплатила место возле церкви. Посылаю тебе образец мрамора, который я выбрала для урны и для могильной плиты мистера Марвина. Если ты дашь свое согласие, то граверы немедленно приступят к работе. Я хочу, чтобы ты знала: я горжусь тобой и люблю тебя».
Потребовались двадцать пять лет и смерть еще одного человека, чтобы вырвать это признание у моей бабушки! Я села на кушетку и сняла обертку с присланного куска мрамора. Он был блестящим, с прожилками на нежном розовом фоне.
– Ваша бабушка прислала вам кусок мрамора, – констатировал Соло без всякого выражения.
Он прислонился к стене у раздвижных дверей, засунув руки в карманы. На лице его появилось мрачное выражение.
– Моей бабушке семьдесят семь лет, но ее по-прежнему невозможно сломить. И она никак не может отказаться от мысли, что наступит день и я вернусь, чтобы возглавить семейный бизнес.
Я положила ладонь на холодный камень и вдруг испытала странное ощущение. Сван прислала мне кусочек нашего мира, чтобы напомнить, что камень ломается в самом слабом своем месте.
Я встала, сжимая мрамор в руках.
– Я иду спать. Спокойной ночи.
Я прошла мимо Соло, собрав все силы, чтобы двигаться плавно, высоко держать голову, с прямой спиной, с безмятежным выражением лица. Сван воспитала меня на своем собственном примере отчаянной гордости, спрятанной за маской высокомерия. Я научилась окружать себя броней – так же, как это делала она. Мне никто не нужен, даже Соло. Так будет безопаснее.