Сад наслаждений
Шрифт:
Валерка тоже не пошел на зарядку.
Спросил: «Димыч, у нас есть еще горючее?»
– Достаточно. Два фугаса не початых. Бутылей Гурджаани и пара Псоу.
– Дай мне этого твоего Псоу хлебнуть. Как ты говоришь, сделаем ассаже?
– Ассаже.
Откупорили Псоу и выпили. Вкусно! Настроение сразу улучшилось.
Я сказал: «Пойдем в воду, пока не жарко».
– Чернила!
Мы вышли из коттеджа и задним путем вышли на пляж. Там еще не было никого. Вошли в воду. Медузы пропали. Я отплыл метров сто от берега. Начал кувыркаться
Блаженство! Утро теплое. Небо голубое. Вода сверкает, лучится. Плывешь как в бриллиантах. Пьяный. И наплевать на все. Ты часть волнующейся от счастья голубой вселенной. Плыви, ныряй, вертись! Позволь воде промыть твои поры, охладить гениталии, освежить щеки и плечи.
Тут до меня долетел голос Валерки. Он кричал:
– Димыч, Димыч, я берега не вижу!
Подплыл к нему. Взял за плечо. Указал направление. Валерка уплыл. Благополучно достиг берега. Плавал он ничего, только видел плохо. Вышел на пляж, надел очки. Помахал мне рукой.
Я опять начал кувыркаться – попытался еще раз ощутить экстаз существования. Но блаженство не приходило. Море было только морем. Вода – водой. Чернила в луже.
После завтрака решили пройтись по ущелью Бабы Яги.
Горгия отказался. Что я ущелий не видел? А с Бабой Ягой я бы лучше в шалмане пасидел. И кроме таго, ко мне сегодня гости приедут.
Сашенька тоже не пошел. Он намылился идти к Володе, отшельнику, уже долгие годы живущему в Абхазии натуральным хозяйством. Ушел сразу после завтрака. Прихватив двадцатилитровую канистру.
Остальные отправились к Бабе Яге. С собой мы взяли только воду в фляжке, да десяток кислых яблок. Шли прямо по речке. Глубиной она была сантиметров десять. Шириной – метра три. Речка текла по дну ущелья, которое становилось тем уже, чем дальше мы уходили от берега моря.
Идти в тени было очень приятно. Пресная розоватая вода освежала босые ноги (кеды и сандалии мы несли на плечах). Шли мы очень медленно, чтобы не пораниться о камешки. Брызгались. Травили анекдоты.
Мишенька рассказал свой коронный анекдот. Помнится, начинался он так – вот, сидят вокруг костра Чапаев, Винни Пух, Брежнев и Хошимин и спорят, кто из них еврей, а кто нет…
Валерка рассказал анекдот про корову на березе.
Ниночка и Верочка обсуждали с Таней свои факультетские сплетни (они учились в одной группе на филфаке). Хихикали. Лапочка возбужденно рассказывала:
– Ну Турбин и пригласил ее домой. Она решила – это он за ее талант. А он любит узкие бедра.
Я шел и не думал ни о чем. Смотрел на чистую водичку, на забавные цветные камешки. На колючие лианы, тянущиеся по стенам ущелья. Мне было весело. Мысли роились где-то в стороне, как мухи. Голова была блаженно пуста.
Я подошел к Валерке.
Спросил:
– Слушай, а что там, на дереве, действительно Гога сидит? Вчера ночью там кто-то свистел и песню пел.
Гога был соседом Валерки по общежитию.
– Про гиппопотама?
– Про него.
–
– А ты что поешь?
– Я ничего не пою. У меня голоса нет, – и тут же запел. – В Африке большие злые крокодилы… будут вас кусать…
– Он про гиппопотама, а ты про крокодилов, все вы шизанутые!
– Это точно.
– Посмотри, или у меня ум за разум заходит или речка глубже стала.
– Ты прав Аркадий!
– Без булды!
– Ну да, вроде глубже. И хрен с ней.
– Если в горах гроза, мы ее тут даже не услышим. А в речке уровень поднимется за полчаса на пять метров! Надо выход из ущелья искать. Пока не поздно.
– А меня еще шизанутым называешь! На пять метров. Ни в жизть не поверю!
Я знал, что говорил. Попытался уговорить остальных. Все нехотя, но согласились. Вода прибывала. Когда мы, наконец, нашли сухое русло ручья, по которому можно было вскарабкаться и уйти налево от ущелья, вода была уже по колено. И течение стало быстрее. Я нервничал, начал всех подгонять.
Миша сказал:
– Димыч, может быть в гору не попрем, а просто по речке назад… а?
– На это у нас нет времени. Почему вы мне не верите? Тут такое через четверть часа начнется! Костей не соберешь!
– В Африке гориллы! (Валерка)
– Димыч всегда все лучше всех знает! (Таня)
– Баба Яга придет, водичка поднимется, а мы как воздушные шарики поплывем. Хи-хи-хи! (Ниночка и Верочка)
– Злые крокодилы! (Валерка)
В этот момент природа пришла мне на помощь.
Вначале истошно закричали девушки. Потом Валерка ругнулся. Миша закричал:
– Бррр!
По речке несло раздувшийся труп собаки. Его поднесло прямо к стройным ножкам Верочки-Лапочки. Она стояла, закрыв лицо руками. Труп ткнулся раскрытой в гримасе смерти пастью прямо в изящное колено. Лапочка вскрикнула, дернулась, оттолкнула труп и неожиданно ловко полезла по руслу ручья в гору, хватаясь за свисающие лианы и корни. Остальные последовали ее примеру.
Минут через десять, потные и грязные, мы вылезли на небольшую террасу, с которой наше ущелье было прекрасно видно. Привели себя в порядок. Обулись. Уселись. Попили воды. Стали яблоки грызть.
Хорошо видны были и горы, возвышающиеся примерно в десяти километрах от нас. И величественные грозовые тучи. Вскоре мы услышали нарастающий шум. По-видимому, где-то прорвало естественную плотину и грязевая волна неслась по ущелью, волоча с собой деревья и камни. Шум постепенно превратился в грохот. Ущелье – в скрежещущий ад. Уровень воды поднялся по крайней мере на три метра. Вода была уже не водой, а текущей землей, тяжёлой и страшной. Стало ясно, если бы она нас накрыла – всем был бы конец. Девушки притихли. Надо было думать, как домой идти. Я знал, как. Но не хотел разряжать раньше времени атмосферу. Хотел помучить. Скорчил трагическую мину и сказал: