Сад золотого павлина
Шрифт:
Эти слова наполнили сердце Дэвы Лелы Менгерны радостью, и он склонился перед повелителем пери. А Бахтадар Шах послал своего слугу за Индрапутрой, и Индрапутра не замедлил предстать перед раджей. Повелел тогда Бахтадар Шах обоим царевичам пожать друг другу руки, и склонились Индрапутра и Нобат Ром Шах перед государем, который обнял их и расцеловал. После пожали друг другу руки Индрапутра и Дэва Лела Менгерна, и вместе отправились они во дворец царевны, сопровождаемые сыновьями подвластных раджей.
Расставили тогда во дворце позлащенные кресла, изукрашенные драгоценными каменьями, и воссели перед Бахтадаром Шахом царевичи, витязи и воины. Слуги подали царевичам всевозможные яства, и они вкушали от тех
20
Ребаб — струнный смычковый инструмент, сходный со скрипкой.
По прошествии того времени, избрав благоприятный день, повелел раджа Бахтадар Шах начать предсвадебное бдение, ибо он хотел выдать царевну Сери Ратну Гемалу Нехран за Дэву Лелу Менгерну. А Дэва Лела Менгерна поселился на дни бдения в саду Любовного томленья.
Призвал Бахтадар Шах Индрапутру и Нобата Ром Шаха к себе и молвил: «О дети мои, поручаю вам все дела, касающиеся до свадьбы Дэвы Лелы Менгерны». Ответствовали Индрапутра и Нобат Ром Шах: «Мы все исполним, о господин наш». И начал государь бдение, длившееся сорок дней и сорок ночей в многоразличных трудах и утехах.
У первой ограды дворца возвели балей [21] на золотом основании, изукрашенном драгоценными самоцветами, и юные царевичи, всякий на свой лад, забавлялись в нем игрой на музыкальных инструментах, распевая песни, пантуны и селоки и вознося звонкоголосые хвалы. У второй ограды воздвигли балей на резных опорах из ароматной древесины келембака, алоэ и кастури и зажгли китайские фонари, свечи и масляные светильники, и в том балее везири и приближенные государя играли на ребабах и лютнях. В балее, поставленном у третьей ограды и поражавшем взор великолепной постройкой и превосходным убранством, молодые витязи тешили свой слух напевами бамбуковых свирелей. И над каждой из оград витали звуки музыки, и шум стоял необычайный.
21
Балей — веранда на сваях; большой крытый помост. Располагается обычно у передней стены дворца и служит залом для приемов; иногда возводится и как отдельное строение.
Осмотрев все три балея, Индрапутра и Нобат Ром Шах взялись за руки и сперва направились к юным царевичам, кои предавались игре в шахматы и в кости, от них поспешили к витязям, развлекавшимся воинской потехой, с небывалым искусством сражаясь с мечами и щитами в руках, затем пошли к слугам государя, заставлявшим биться слонов и стравливавшим свирепых тигров. И предавались они каждой из тех забав, свершавшихся с превеликим веселием.
После Индрапутра и Нобат Ром Шах построили свадебные носилки из золота и серебра, изукрашенные драгоценными каменьями; семь рядов нитей, унизанных прекрасными жемчужинами, ниспадали с тех носилок, устланных шерстяными тканями и бархатом. В первом ярусе носилок восседали дети главного везиря, державшие на коленях позлащенные сосуды для бетеля; во втором — знатные юноши с золотыми длинногорлыми кувшинами, покоившимися на драгоценных покровах, расшитых золотом и серебром; в третьем —
Когда все было готово, повелел Бахтадар Шах убрать дворец Сери Ратны Гемалы Нехран многоразличными украшениями: повесить парчовые завесы, шитые золотом, зажечь десятки китайских фонарей, свечей и масляных светильников, разостлать дорогие ковры. Служанки облачили царевну в одежды, изукрашенные золотым узорочьем, и в этом облаченье еще ярче засияла ее красота. После Сери Ратна Гемала Нехран воссела в свадебные носилки вместе с прислуживавшими ей пери, среди коих не нашлось бы и двух в похожих нарядах. Одни из девушек держали на коленях позлащенные сосуды для бетеля, другие — веера, изукрашенные драгоценными каменьями. Позади царевны разместились четыре высокородные девицы в перекинутых через плечо шарфах, шитых золотыми и серебряными нитями, по правую руку ее сели сорок служанок с зонтами, осыпанными самоцветами, жены же везирей и знатных людей расположились впереди, так что уподобилась Сери Ратна Гемала Нехран ясной луне, укрытой за оградой из звезд.
Облачился тогда Дэва Лела Менгерна в одежды, указующие на его принадлежность к роду могущественных раджей, носящих корону. Когда он вышел в своем облачении из покоев, заиграл оркестр, зонтоносец открыл зонт, свидетельствующий о самодержавной власти, а воины подняли многоцветные стяги и знаки на высоких древках — свидетельства величия государя.
Индрапутра с Нобат Ром Шахом вскочили в седла и направили движение подвластных раджей, восседавших на слонах и конях. После, пришпорив скакунов, они подъехали к везирям, витязям, знатным господам и народу разного звания и придали порядок их шествию.
Между тем Дэва Лела Менгерна вошел в свадебные носилки, и, подняв, понесли слуги те носилки, так что заколебались и заиграли на солнце жемчужины, подобранные одна к другой весьма искусно, и от их столкновения разнесся окрест звон, подобный прекрасной музыке. Как только носилки прибыли во дворец Сери Ратны Гемалы Нехран, Индрапутра с Нобатом Ром Шахом, взявши Дэву Лелу Менгерну под руки, ввели его в покои дворца и усадили по правую руку от царевны. Когда свадебный обряд был совершен, перед женихом и невестой повесили завесу, расшитую золотом, и, скрытые от глаз, предались молодые веселью и шуткам.
После Бахтадар Шах повелел, дабы расселись царевичи, везири, витязи, знатные господа и народ разного звания по своим местам, и тогда слуги внесли блюда с многоразличными угощениями, и вкушали гости от тех яств. Затем были поданы пьянящие напитки, пущены по кругу позлащенные чаши, изукрашенные драгоценными каменьями, и заиграл оркестр, как подобает по пиршественному обычаю могущественных раджей. Когда пир кончился, Бахтадар Шах одарил превосходными одеждами государей подвластных земель, Индрапутру с Нобатом Ром Шахом, везирей, витязей и подданных разного звания — каждого в соответствии с его саном.
По прошествии нескольких дней попросил Нобат Ром Шах у Бахтадар Шаха соизволения покинуть его страну. И молвил Бахтадар Шах: «О сын мой, Нобат Ром Шах, не натешил я еще свою душу, лицезрея тебя, и не насладился той преданностью, кою ты мне являешь». Ответствовал Нобат Ром Шах: «О господин мой, владыка вселенной, воистину и ты явил мне неисчислимые знаки своей милости». Нобат Ром Шах простился и с Дэвой Лелой Менгерной, и молвил ему царевич пери: «О брат мой, Нобат Ром Шах, грустно мне с тобой расставаться, хоть и остается во утешение мне Индрапутра. Вдобавок нам грозит без тебя великая опасность, ибо не отомстил еще за смерть своего сына злокозненный Тамар Буга и сие дело пока не окончено».