Сад.Притча
Шрифт:
Я почувствовал, что должен заговорить первым, и выбрал один из множества вопросов, которые принес с собой, постарался четко сформулировать его, а потом сказал с подобающим его почтенному облику уважением:
– Как нам дано знать, что правильно, а что ошибочно?
Он продолжал неотрывно рассматривать меня, не издавая ни звука, затем опустил взгляд на свои руки с четками, прочистил горло и внезапно снова вперился в меня:
– Хорошие деяния оставляют в уме отпечатки, которые делают твой мир приятным. Плохие деяния оставляют в уме отпечатки,
– Но как нам отличить, - продолжал я после почтительной паузы, - как безошибочно определить, какие виды деяний оставляют отпечатки, создающие приятные вещи в нашем нынешнем мире, а какие - наоборот?
– Только Просветленный, - его ответ прозвучал четко и быстро, как команда, как выстрел, - может ясно видеть, какие разновидности отпечатков и какие разновидности деяний, оставивших в уме эти отпечатки, определяют конкретные - все и каждую - подробности нашей жизни.
– Но ведь правда же, что каждая мельчайшая подробность нашего мира, равно как и все подробности существования нас самих, а также всех, кто нас окружает, определяется нашими кармическими следами, оставленными тем, что мы сказали, подумали или сделали в прошлом?
– Правда, - ответил он и снова уставился на свои руки и четки.
– Все-все? Каждая дождинка, коснувшаяся моей щеки, каждая снежинка, упавшая мне на губы, каждая линия в малахитовом узоре, каждая черточка лица, цвет волос и оттенок глаз моей любимой, солнечное затмение, фазы луны, мимолетная грусть и беспричинная радость?
– Именно, - ответил монах и опять опустил взгляд.
– То есть мы должны знать наверняка, какие действия хорошие, а какие плохие, какие поступки посеют безупречные семена, которые позволят нам увидеть себя Просветленными. Вас послушать, так, для того чтобы стать Просветленными, мы уже должны быть Просветленными, - разгорячился я.
– Изучай первоисточники, - кратко ответил он, не поднимая глаз.
– И если изучить их как следует, - ответил я после краткого раздумья, - тогда теоретически мы сможем точно распознать те действия, слова и мысли, которые создадут наш будущий мир полностью совершенным; мы сможем полностью избежать тех деяний, которые могли бы вызвать любое зло в нашем мире.
Гунапрабха оторвал свой немигающий взгляд от ладоней и сурово молвил:
– Это не теория; ты сможешь сделать это на практике, как смогли бесчисленные святые прошлого.
– Тогда научите меня, какие действия будут сеять правильные семена, а то я просто изнываю от страданий этого мира, а точнее, от понимания, к которому я наконец пришел, что весь этот мир - одно сплошное страдание.
– Назови мне любое страдание твоего мира, а я точно опишу тебе действия, которые, по мнению Всеведущих, привели к его появлению.
Я не думал ни секунды.
– Смерть. Какое действие оставляет в уме отпечаток, который заставляет человека видеть себя умирающим от ужасной неизлечимой болезни?
– Убийство. Лишение жизни то есть.
– Значит, если нам удастся не лишить жизни ни одно живое
– Воистину так, но остаются еще отпечатки, которые мы посеяли до того, как решили больше не отбирать жизнь.
С минуту я размышлял над теми предыдущими отпечатками:
– А если мы очистили эти старые кармические следы, используя четырехшаговый метод, который удаляет их из ума?
– Тогда ты вообще никогда не должен будешь умирать в таких муках.
Мне показалась, что молния ударила в землю прямо передо мной; мне показалось, что я узнал тайну Чаши святого Грааля, бесплодными поисками которой человечество занимается с первых дней своего существования. Просветленная грусть охватила меня: мне казалось, что я переживаю некий переломный момент в жизни целой империи или даже планеты, причем переживаю его с полным пониманием того, что и почему происходит и чем все это кончится, но вот поделать ничего не могу.
– А бедность? Почему люди живут бок о бок в одной и той же стране, на одной и той же земле, под тем же солнцем, небом и дождем, но у одного достаточно или даже слишком много пищи, а другие вокруг голодают и умирают от истощения?
– А не надо было воровать: то есть брать то, что тебе не принадлежит.
Сначала все это мне показалось весьма правдоподобным, но потом яд сомнения проник мне в душу, разрушая все логическое построение, касающееся добрых и скверных деяний и их кармических следов.
– Но мне часто попадались бизнесмены и спекулянты, которые постоянно воровали, годами обманывая других, а жили на доходы от такого своего воровства припеваючи - дай бог каждому.
Подбородок наставника приподнялся чуть выше, он взглянул на меня сверху вниз с легким оттенком негодования. При этом глаза его оставались неподвижными, он так ни разу и не моргнул.
– А кислые лимоны, которые выросли из косточек сладкого персика, тебе не попадались?
– спросил он почти саркастически.
– Нет, - сказал я, - ни разу не встречал ничего подобного. Ибо это никак невозможно, чтобы из семени сладкого фрукта вырос кислый фрукт или чтобы из злака вырос овощ. Семена и фрукты, зародыши которых они в себе несут, всегда одного и того же типа: сладкие порождают сладкие, кислые - кислые.
– Но ведь ты только что сказал, что негативное действие может иметь положительный результат.
– Во всяком случае, это выглядит именно так.
– Да-а… - протянул монах и с грустью посмотрел на свои ладони, сложенные на скрещенных ногах.
– Да, выглядит так.
– Он вздохнул и тихо продолжал: - А ведь один только этот факт является источником страданий и несчастий всего мира. Нам кажется, что, жульничая, обманывая или вводя других в заблуждение, мы можем обогатиться, преуспеть, а на деле мы просто обманываем самих себя, лишаясь счастья на долгие-долгие годы, да и годы ли? Может быть, жизни? Теперь хорошенько подумай, - продолжал наставник, - изо всех сил подумай.