САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть II (Двухтомник англо-американской фантастики)

Андерсон Пол Уильям

— Ну ладно, я рад вашей уверенности, что все будет в порядке. Но все равно, я бы хотел как-то ускорить ход событий.

Он задумался.

— Есть только одна возможность его ускорить. Сделать так, чтобы робот дал урок мне, но Бейерс меня и близко к нему не подпустит.

— Что вы задумали?

Он молча покачал головой…

— Если вам нужен только урок, я легко это устрою. Бейерс должен будет согласиться. Он дал объявление, что кто угодно может у него бесплатно заниматься.

— Меня он не примет.

— Тогда он будет виновен в мошенничестве

при рекламировании. Давайте я ему позвоню.

Я подошел к видеофону, отключил видеоканал и набрал номер Бейерса.

— Вы, наверное, не можете разобрать текст объявления, — рассмеялся он. — Надо было отдать его вам отпечатанным на машинке.

— Нет, с объявлением все в порядке, — ответил я. — Я просто хотел договориться насчет урока у вашего робота. У меня для него есть новый ученик.

— Это же здорово! — воскликнул Бейерс. (Он давно пытался заинтересовать меня своим роботом, считая, что я не рекламирую его так, как тот того заслуживает.) — Присылайте его ко мне, у нас как раз свободное время.

— Я сам его привезу. — Я выключил видеофон и повернулся к профессору. — Поехали!

Он взял свою скрипку. Нервничать я начал еще до того, как мы вышли из дома. И мне отнюдь не помогло успокоиться то, что, пока мы шли по двору, профессор одиннадцать раз останавливался, чтобы показать мне свои цветы.

Отдуваясь, мы поднялись по лестнице в музыкальную школу Бейерса и вошли в маленькую, уютно обставленную приемную. Стену ее украшала большая цветная фотография Шерон Бейерс; в танцевальном костюме девочка была похожа на красивую куклу. На противоположной стене висел прекрасный портрет Шерон, выполненный углем, на других — ее маленькие фотографии. Если у Бейерса и был портрет его сына, Уилбура, то я его не заметил. Наверное, он держал его в кладовке.

Я подошел к столу и нажал кнопку. Минуту спустя по лестнице прогромыхали шаги, и в комнату ворвался Уилбур. Если бы человеку в жизни, как за игорным столом, полагалось пять карт, то Уилбур из тех бедняг, кому досталось бы не больше трех. Он был не настолько уродлив, чтобы внешность его казалась отталкивающей, и не настолько умным, чтобы казаться нормальным. Он ухмыльнулся мне, потом заметил профессора и замер.

— Что этот здесь делает? — взвизгнул Уилбур.

— Я пришел на урок, — мирно отозвался профессор. — Мистер Крэнтон договорился с мистером Бейерсом.

С инстинктами у Уилбура было все в порядке. Его сразу охватило агрессивное подозрение, но ему потребовалось некоторое время, чтобы придумать следующий вопрос, и вопрос этот был не так уж гениален.

— Что это значит?

— Это значит, — ответил я, — что профессор пришел на урок.

— Он не ученик!

— Учиться никогда не поздно, — весело сказал профессор. — Тебе не говорили этого в школе? Нет? Какая жалость. Когда-нибудь ты будешь таким же старым, как я, и тогда вспомни то, что я тебе сейчас сказал. Когда человек перестает учиться, он мертв.

— Я не дам вам урок.

— Не ты, сказал профессор. — Робот. Робот даст мне урок.

Уилбур с ненавистью посмотрел на него,

подыскивая ответ и не находя его.

— Схожу-ка я за отцом, — сказал он наконец.

Его шаги снова загрохотали по лестнице. Минуту спустя они прогрохотали обратно и замерли у двери. Сэм Бейерс поднимался медленно. Это был худощавый, тихий человек с седеющими волосами и аккуратно подстриженными усами. На его приятном лице обычно светилась дружелюбная улыбка. Но сейчас он не улыбался, и во взгляде, который он бросил на профессора, не было ничего приятного.

Он повернулся ко мне.

— Что здесь делает Перкинс?

— Вы сказали привезти его на урок. Я и привез, так что давайте начнем.

— Он сам может давать себе уроки. Вон отсюда! Оба.

Бейерс был явно полон решимости вышвырнуть нас за дверь. Его лицо побледнело, на щеках от гнева появились красные пятна, руки дрожали. Мне стало его жаль, и я подумал, неужели всегда люди, которые кого-нибудь слишком любят, начинают потом кого-нибудь слишком ненавидеть.

Я повернулся к профессору.

— Если он хочет нарушать закон, это его дело. Пойдемте к Тому Силверсу, пусть он запишет наши официальные показания для передачи дела в суд.

Бейерс набычился и произнес ледяным тоном:

— Свои дела я буду делать так, как мне будет угодно.

— Ничего подобного, — возразил я. — Целых три недели вы рекламируете бесплатные уроки для всех. Если вы отказываетесь дать урок профессору, значит, вы смошенничали при рекламировании. Можете проверить у своего адвоката.

Он медленно успокаивался. Красные пятна на щеках исчезли, но белый как мел цвет лица был им не лучшей заменой. Он тяжело сел и свирепо взглянул на профессора.

— Что вам нужно?

— Урок музыки, — ответил профессор.

— Если профессор решит, что робот — это хорошо, то, может быть, он бросит преподавать, — сказал я. — Тогда все ученики достанутся вам.

— Все его ученики и так достанутся мне.

— О нет, — возразил я. — Вы потеряете и тех, кто у вас есть, когда люди задумаются, почему вы отказали в уроке профессору.

Цвет лица у Бейерса уже был почти нормальным. Он хитро посмотрел на профессора и пробормотал вполголоса:

— Знаете, а это неплохая мысль. Если робот в состоянии давать уроки Перкинсу, все поймут, что он может учить кого угодно. Организуй ему урок, Уилбур. Я сам хочу на это посмотреть.

Уилбур провел нас в соседнее помещение, в святилище робота. Профессор достал скрипку и спокойно приблизился к своему сопернику. Робот стоял в центре комнаты — внушительное сооружение из блестящего металла и пластмассы. По бокам у него свисали многочисленные щупальца. Сзади была панель управления. Впереди темнел выключенный экран и ряд сигнальных лампочек.

Я искоса взглянул на Бейерса. Он уже потерял всякий интерес к происходящему — сидел в углу и смотрел на висящую фотографию Шерон в полный рост. Через несколько лет, подумал я, эта девочка станет настоящей красавицей — и горе тому молодому человеку, который вздумает за ней ухаживать!