Садовник Флоренций
Шрифт:
За разговором они не заметили, как из окна, под которым оба стояли, высунулась голова медведя Бургомистра. Он давно уже наблюдал за стоящими у двери посетителями и в конце концов, не вытерпев, окликнул:
— Что вам угодно, господа?
— Скажите, многоуважаемый, это здесь меняют фамилии? — спросил медведь Бродяга.
— Да, у нас как раз есть несколько новых, совсем неношеных.
Медведь Бродяга живо прошмыгнул в полуотворённую дверь, а Садовник ещё немного постоял на улице в задумчивости, размышляя о странных словах, которые только что услышал от друга. И потихоньку двинулся домой, но по дороге завернул к соседке.
Медведица Певица топталась в прихожей перед
— Привет, Флоренций! — обрадовалась она гостю. — Как, по твоему, к этому платью больше подойдут розовые или белые туфельки?
Медведь Флоренций чуть было не сказал, что больше всего подойдут чёрные, просто еле удержался. Но вовремя вспомнил, что весёлой и беззаботной Певице нравились только радостные цвета, и понял, что чёрные туфельки она вряд ли согласится надеть. И потому, немного подумав, ответил:
— По-моему, лучше всего к нему надеть серебряные туфельки — под цвет твоего голоса.
А сказав слово «серебряные», вдруг сообразил, что кому-кому, а медведице Певице незачем знать о чёрных вещах и уж тем более о чёрных розах, быстренько попрощался и пошел домой.
На следующее утро Флоренций решил ещё раз перерыть свой книжный шкаф.
Почти все книги в нём были уже читаны-перечитаны, а сочинение под названием «Как приготовить медовый торт» — даже целых пять раз. А что это там за невзрачная, затрёпанная книжонка, засунутая на самую верхнюю полку? Вот это да! Дедушкины записки — как же они раньше-то ему на глаза ни разу не попались?
На титульном листе книжечки стояло название:
А сбоку дедушкиной рукой было приписано: «Выращивать категорически не советую».
Флоренций незаметно бросил взгляд на дедушкин портрет, висевший над камином. Дедушкино лицо показалось ему каким-то суровым и ничего хорошего не обещающим, но отступить он уже не мог: мысль о чёрных розах к этому времени полностью завладела умом Садовника.
—
Медведю не пришло в голову взглянуть перед тем на дедушку, и он не заметил, как дедушка на портрете зажмурился, словно даже и видеть не хотел, что будет дальше.
Для начала надо было приготовить таинственную настойку.
Первое, что входило в её состав, далеко искать не пришлось. Видимо-невидимо всяких поганок росло около дома соседки Певицы: хозяйка куда меньше заботилась о зелёной лужайке, чем о своей шубке, — вот она-то всегда должна была оставаться пушистой и блестящей.
Флоренций отыскал в траве несколько подходящих грибочков, отнёс их домой и недрогнувшей лапой выжал из них в кувшин весь чёрный сок.
Чтобы заплакать от боли, тоже особенно стараться не пришлось: медведь изо всех сил впился зубами в свою левую лапу, и у него из глаз потекли самые настоящие Слёзы Боли.
Куда труднее оказалось заставить себя расплакаться от злости, ведь Садовник был очень добродушным и злиться не умел совершенно. Ему едва удалось выдавить из себя одну-единственную злую слезинку, да и ту — только потому, что страшно разозлился сам на себя. Слёз от Злости явно не хватало, но где ж их взять…
От такой неудачи Флоренций расстроился и даже расплакался, так что Слёз Печали мгновенно накапало полкувшина.
Он хорошенько всё перемешал палочкой чёрного дерева, которая внезапно нашлась в переднем кармане дедушкиного костюма с портрета над камином, сел в кресло, уставился на кувшин и стал ждать, пока стемнеет.
А когда наступила ночь, взял кувшин с чудодейственным средством и спустился в сад. Темно было — хоть глаз выколи, даже луна и та куда-то пропала, даже звёзды не светились на небе, как обычно.
Где-то неподалёку резко заухала сова, и Флоренцию отчего-то сделалось страшно.
Хорошо ещё, что самый колючий розовый куст рос с левой стороны, у самого крыльца. Впрочем, выбирать было не из чего: один только этот куст и остался целым и невредимым после всех неудачных опытов Садовника.
Флоренций, недолго думая, полил его, вернулся домой и завалился спать, потому что очень устал. А чтобы меньше бояться, с головой накрылся одеялом.
Ночью к медведю приходили сны такие чёрные, что в них и разглядеть-то хоть что-нибудь было невозможно, не говоря уж о том, чтобы понять…
Встать утром с постели оказалось нелёгким делом: голова у Садовника была мутная, мысли путались. Но он кое-как выбрался из-под одеяла, пошатываясь, вышел на крыльцо и огляделся.
Небо было хмурое, сад окутан сплошным чёрным туманом, над домом кружили налетевшие откуда-то чёрные вороны, воздух казался тяжёлым, как в тёмном сыром погребе.
Даже соседка Певица не помахала ему лапой из окошка, как делала каждое утро. Все её окна почему-то были наглухо затворены.