Садовник из Очакова
Шрифт:
Даже сквозь пьяную облачность в голове Игорь почувствовал, что надо уходить. Чего он больше боялся – себя пьяного или их трезвых, по сравнению с ним, и нахальных? Тут было трудно разобраться.
– Ну, раз вы не из Очакова, извините! – проговорил он уже заплетающимся языком и вернулся к своему столику.
– Ты сам домой доедешь? – озабоченно спросил его приятель.
– Доеду! – решительно кивнул Игорь.
Перед тем как распрощаться, Колян, сохранивший до позднего часа относительную трезвость благодаря своему пивному однолюбству, помог Игорю поймать частника и даже усадил его на заднее сиденье
Если поездка в «ладе» усыпила Игоря, то микроавтобус на Ирпень вытряс из него если не душу, то значительную часть алкоголя – это уж точно. В Ирпене вместе с такими же поздними «возвращенцами домой» он покинул микроавтобус и, неожиданно для себя, отправился в сторону дома легкой неспешной походкой. Может, и вытрясся алкоголь из его тела благодаря молодецкому вождению шофера, но в голове все еще туманилось, и мысли словно спотыкались в момент созревания, останавливались, натыкались на неподходящие слова. Только ноги целеустремленно вели его к родному двору.
– А может, и вправду, чушь всё это? – наконец выстроилась в его голове мысль, рождавшаяся с такими муками. – Может, я превращаюсь в алкоголика и поэтому вижу картинки, которых нет в природе? Легкая форма белой горячки? Только без горячки, без чертиков?! А рыжая? И сегодняшняя рыжая тоже? Что это мне рыжие мерещатся?!. Может, это какая-нибудь новая «рыжая горячка»?
Игорь вспомнил лицо сегодняшней рыжей. Но ведь действительно, ему показалось, что она очень похожа на ту рыжую Вальку с очаковского базара. Только если той Вальки нет в природе, то на кого она похожа? На воображаемую Вальку с воображаемого очаковского базара 1957 года?
«Чудно! – продолжал думать Игорь. – Надо проверить… А уже потом решать: лечиться или не лечиться!»
Зашел во двор, аккуратно прикрыв за собой калитку. Остановился, оглянулся на забор, которым сегодня вдруг занялся Степан. Присмотрелся – действительно, три новеньких столбика, вкопанные на месте старых. Зашел за дом, глянул на сарай. Из-за закрытой двери полоски света, и из окошечка маленького справа от двери – тоже свет.
«Чего он не спит, – задумался Игорь. – А ну-ка посмотрим!»
Парень осторожно вскарабкался на лавку справа от двери. Выпрямился, стал на цыпочки и прильнул левой щекой к окошку.
Степан сидел на табурете прямо под свисавшей с потолка лампой и внимательно читал большую книгу. Присмотревшись, Игорь узнал эту книгу – ее они вытащили из первого чемодана.
– Тю! – Игорь спустился с лавки и сплюнул, вернулся к порогу дома. Осторожно, стараясь не шуметь, открыл дверь и вошел.
На кухне достал из шкафчика початую бутылку коньяка, рюмку.
– Ну, с богом, – прошептал перед тем, как осушить ее и снова наполнить.
На языке коньячное тепло осталось. Прошел по темному коридору в гостиную, потом в спальню. Переоделся в милицейскую форму, фуражку надел, сапоги натянул. Тяжеленькие золотые часы в карман галифе опустил. Подошел к окну, за которым было темно, как в погребе.
– Ну
Глава 13
«Темная часть дороги» из Ирпеня до Очакова казалась в этот раз бесконечной. Может, оттого, что шел Игорь медленно, снова ощущая тяжесть выпитого накануне вечером. Время сместилось в голове Игоря, понятие часов и минут исчезло, осталось только «темное время суток», не ограниченное ничем, кроме темноты.
Приступ внезапного не полностью осознанного беспокойства остановил Игоря на минутку. Он ощупал карманы гимнастерки, опустил ладони к галифе, наткнулся правой рукой на кобуру с пистолетом, и только после этого легли пальцы на две пачки советских рублей, что сразу успокоило ночного странника во времени, и он продолжил путь.
Как только появились впереди и знакомое легкое световое зарево за забором винзавода, и фонарная лампа, освещавшая площадку перед воротами, в левом кармане галифе затикали-зашевелились золотые часы, словно была в них запрограммирована функция вибрации, как в мобильных телефонах.
Игорь чуть ускорил шаг, прикипев глазами к воротам.
– Сейчас выедет машина, – подумал он. – Потом выйдет Ваня с ворованным вином…
Ворота, до которых оставалось еще метров триста, приоткрылись, и на площадку перед ними вышел, крадучись, Ваня Самохин. Остановился, оглянулся по сторонам, поправил мех с вином на правом плече. Оглянулся, махнул рукой сторожу и пошел в сторону города, прочь от Игоря.
Игорю показалось, что темнота вот-вот поглотит Ваню, сделает его невидимым и защищенным, и тогда не найти ему, Игорю, ночной Очаков. Он перешел на почти спортивную ходьбу, удерживая себя от попытки бежать только по одной причине: Игорь не был уверен в том, что при беге сможет удержать равновесие и не упадет на землю. Участившие свой ритм удары жестких подошв сапог о дорогу подгоняли Игоря. Он уже и думал яснее и легче, чем раньше. Он уже вспомнил и комнату в доме Вани, в которой несколько раз засыпал и только один раз просыпался. Глаза едва различали спину Вани, Игорь нервничал и в конце концов побежал.
– Иван! – крикнул он на бегу.
Ваня Самохин остановился, сделал шаг в сторону и оттуда оглянулся назад. Заметив бегущего к нему человека, он отбросил мех с вином под деревья, росшие рядом, и зачем-то поднял руки.
– Ты чего? – посмотрел на его перепуганное лицо Игорь, остановившись.
– Ой! – парень стер ладонью пот со лба. – Вы меня напугали, товарищ лейтенант!..
Он полез под дерево, достал мех с вином, привычно закинул на правое плечо.
– Что-то вас долго не было? – сказал он.
– Как долго?
– Дня два, должно быть…
Игорь не ответил.
– Тебе не надоело вино воровать? – спросил вместо этого.
– Береженого бог бережет, а остальных – милиция, – выдохнул Ваня. – Ко мне пойдем?
– А куда ж еще? – хмыкнул Игорь.
– Я там вам нащелкал, только проявлять и печатать не умею… Надо в фотографический салон идти…
– Хорошо, сходишь! – Игорь поравнялся с Ваней и шел рядом с ним, уже успокоенный и ровно дышащий.
– Я не пойду, – проговорил негромко Ваня. – Фотограф – еврей, он потом Фиме скажет, что я его и его друзей тайком снимал…