Садовое товарищество "Металлург"
Шрифт:
– Сашка! Принимай!
Громадный дракон вылетел из битвы с израненным телом, приземлившись на ветке.
– Лендов? – наскоро осматриваю раненого, – Нормально, дядь, Саш, жить будет. Сам знаешь, мы…
Не дослушав, Кочергин снова оказался внизу.
– Дрались мы, а трясёт тебя, – хихикает Костыль, прикладываясь к фляжке.
– Трясёт, – мрачно смотрю на бывшего монтажника, бывшего пенсионера… а ныне одного из лидеров у волков. Он, к слову, и пенсионером был никакущим… всё отказывался считать себя старым хреном и ввязывался в дивной
– Отстань от парня, – влезает такой же бывший-старый-хрен, – Санёк молодец! В самую гущу лез, не ссал.
– Да молодец, молодец, – Костыль хлопает меня по плечу, – нормальный фельдшер у нас! Вот помню…
Морщусь… не люблю Костыля, неприятный тип. Вроде бы не трус, не подонок, не… но неприятный. Этакий агрессивный великовозрастный подросток, навечно застрявший в пубертатном периоде. Деление на своих и чужих, и твёрдая уверенность в собственной правоте, какими бы глупостями не занимался.
К сожалению, у многих оборотней произошёл интеллектуальный и психологический откат к подростковому периоду. Жизненный опыт и знания остались, но много ли в джунглях толку от бывшего грузчика из продовольственного магазина?
Зато осознание новоприобретённой крутости и груз прожитых лет давят на мозг у каждого первого. Чувство собственной важности зашкаливает.
– Что скажет медицина? – Материализовался из струйки воздуха Кочергин.
– Медицина… – чешу потные, изрядно отросшие волосы, – живы все, и насколько я могу судить по прошлому опыту, поправятся быстро.
– Отлично!
– … так же хочу отметить неправильные действия бойцов!
– Саш… – дракон кончиком хвоста проверяет мне лоб, – тебе голову не напекло? Ты командир или медики?
– … по части медицины!
– Гм… давай, – соглашается Кочергин, перекидываясь в человека.
– Бойцы! – Повышаю голос, а видя ехидно прищуренные глаза Верки, некогда продавщицы из круглосуточного магазина, а ныне ланон-ши [3] , добавляю:
– … и бойцицы!
Смешки…
3
Ланнан Ши. Ланнан Ши (ЛанонШи, Яблоневая Дева) – в кельтской мифологии "чудесная возлюбленная" – кровожадный дух, принимающий облик прекрасной девушки. Живет она близ родников и источников. Обычно она является какому-либо мужчине в образе писаной красавицы, незримой для всех остальных.
– … действительно цыцы! – Покатывается Костыль. Верка щурит красивые глаза… и я с тоской понимаю, что в ближайшее время внимание ланон-ши мне не светит.
– Как была блядью, которую пол микрорайона валяло в подсобке, так и осталась! Только кровь теперь пьёт!
Блядь… но полезная, к тому же видовая особенность, а не личные предпочтения! Заострять внимание на расовых и видовых особенностях у нас как-то не принято, нарваться можно.
Вот как сейчас: все мы знаем, что Заева блядь и идёт в поход прежде всего для
Во-первых, она ланон-ши, ядрёная смесь суккубы и вампирши – не виновата она! Не блядь, а видовая особенность! Что с того, что всегда такая была? Во-вторых, поклонники, мать их ети. Вот разобидится и скажет… да хотя бы тому же Костылю, что не в настроении она, потому как обидели бедную.
Настроение альфы волков, которому придётся обходится без бабы, представить себе… да лучше не представлять! У стайных оборотней почти всё на иерархию в стае завязано, да на сексуальное удовлетворение.
– Хреново!
– Обращая ваше внимание на тот прискорбный факт, что в битве почти все вели себе как берсерки. По части боевого слаживания лучше меня кажет командир, но вот… народ, о чём вы думали, когда имели возможность вытащить раненого товарища, и не делали это? На меня полагались!? Спасибо за доверие, конечно. В этот раз всё прошло удачно, но вы не забыли, что я не боевик?
– Верно! – Кочергин звучно хлопнул в ладоши, – наш медик немного опередил меня, нарушив субординацию. Но осуждать его не могу, ситуация и правда безобразная! Главная ценность – жизнь товарища! Не победа над крокодилами или кем бы то ни было, а жизнь! Затем – боевое слаживание… хреновое, кстати! Что за тактика в стиле Матросова – грудью на амбразуру!? Понятно, что все мы стали сильнее, быстрее… а это опьяняет. Но… безобразно!
– Рассказывай, – выпорхнувшая из операционного блока, Дашка грациозно приземлилась рядом на бамбуковый настил веранды, поджав под себя маленькие босые ступни, – что у вас интересного?
– Да ничего, – сидя по-турецки в застиранных семейниках, продолжаю править потёкшие руны на лезвие нагинаты, – всё ожидаемо. Первый условно-боевой выход можно считать провалившимся.
– Подробности!
– Ну… слушай.
Рассказ то и дело прерывается вопросами, ей важны какие-то вовсе уж мелкие детали.
– … а Пашка?
Кошусь на неё молча, но ооочень выразительно, отчего девочка краснеет, но не отводит взгляд.
– Нормально Пашка. Хороший боец, и голова, в отличии от многих, соображает нормально.
– Саш… – сида неосознанно, но вполне эффективно придавливает Силой, отчего кажусь себе мелкой букашкой перед замершей над головой подошвой ботинка. Нужные слова сами вылетают, и Даша слушает, слушает…
– Ой, прости! – Опомнившись, она густо краснеет, – я опять?
Киваю молча, да и что тут скажешь?
– Очень неприятно? Ну… когда я Силой давлю?
– Так, – ухмыляюсь кривовато, – будто стоишь перед полковником ФСБ который раздумывает, что же с тобой сделать. Вроде бы понимаю ситуацию – это по прежнему ты, но… одновременно это полковник ФСБ со всеми вытекающими.
– Хреново, – Даша кусает нижнюю губу, вся сгорбившись под растянутой футболкой, которую она носит вместо платья, – У… Паши так же? Давит, когда я с ним говорю?
– Кто о чём, а она о парне…
– Нет, – отвечаю с прорвавшейся горечью, – по-видимому, он представитель более сильного… вида. Прости.