Сага о Бельфлёрах
Шрифт:
— Валите отсюда! Уберите ребенка, она орет, только этого мне не хватало!
Иоланда подхватила Джермейн на руки и попыталась успокоить, а Кристабель, съежившись, юркнула ей за спину. Зубы у нее стучали, по голым ногам стекала вода.
— Слыхала, чего я сказал? Ты! — Парень показал на Кристабель. — Бери мелкую и вали отсюда! Еще орать она мне будет! А то я вам всем вот так! — Он дернул рукой, словно собираясь свернуть котенку голову.
Девочки закричали, он ухмыльнулся и показал им котенка — целого и невредимого, а потом снова схватил его за голову, девочки снова вскрикнули, а Джермейн заплакала. Парень засмеялся над их испугом, но через секунду разозлился и, стараясь заглушить
— Да я сбешусь сейчас! Ты че, хочешь, чтоб я сбесился? Нет, Иоланда Бельфлёр, ты не хочешь, чтобы Джонни сбесился, потому что я знаю твое имя и знаю, как до тебя добраться — Иоланда Бельфлёр. Иоланда Бельфлёр, хочешь сунуть себе в киску моего дружка? Тогда заткни ребенка…
Но малышка плакала, не умолкая. И Кристабель, спрятавшись за Иоланду, зажала себе рот ладонью, чтобы не разрыдаться.
— Ненавижу, когда ревут, — бормотал парень. — А хочешь, чтобы я вас всех вот так… — Он снова дернул рукой, и на этот раз свернул котенку шею. Котенок взвизгнул и, вероятно, выпустил когти, потому что парень выругался и отшвырнул котенка в ручей — легко, будто камень кинул, — и тот, рыжее пятно посредине ручья, тут же ушел под воду. Все произошло так стремительно, что девочки даже не сразу осознали случившееся. Этот мерзкий парень убил котенка, свернул ему шею и выбросил в ручей… И он что-то говорит про малышку, он заберет малышку, и что ему надо от Иоланды?..
— Пошли купаться. Или давай туда, — парень мотнул головой в сторону стоявшего неподалеку на холмике заброшенного сарая. — Только ты да я, Иоланда. Все остальные пускай проваливают… А то я им всем шеи посворачиваю, хочешь, а? Так что кончайте скулить!
Было ясно, что он и сам боится. Его еще не огрубевший голос срывался от муки, от наглости, от невыразимого гнева. От нетерпения он топтался на месте, пританцовывал, его ботинки всё приближались к ногам девочек, он будто дразнился. Вот он протянул руку и коснулся волос Иоланды. Запустил руку ей в волосы и стиснул пальцы. Лицо его засияло — уродливая улыбка исчезла, теперь он просто смотрел на Иоланду. После долгого молчания парень проговорил, тихо, запинаясь:
— Вон тот сарай… мы с тобой… только на минутку… Иоланда… Иоланда Бельфлёр… На минутку…
— Сарай! Какой еще сарай! Где сарай… — прошептала Иоланда.
Парень показал пальцем ей за спину.
Иоланда засмеялась и, заслонившись от солнца ладонью, обернулась. Да, неподалеку действительно стоял сарай — один из тех, где прежде сушили хмель. Сейчас он весь прогнил и грозил вот-вот обрушиться, а на просевшей крыше зеленела трава и даже росли несколько тоненьких кленов.
— А, там… Сарай… — проговорила Иоланда.
Он потянул ее за волосы. Сильно. Еще сильнее. И стал вновь топтаться на месте, наступая Иоланде на ногу, подталкивая ее коленом. Иоланда, словно покорный щенок, не сопротивлялась, а когда его пальцы вцепились ей в волосы, не закричала.
— Хочешь, я вернусь сюда, вернусь как-нибудь ночью, я приду ночью и придушу вас всех, сверну всем Бельфлёрам башку и выкину в ручей, — тихо бормотал парень, прижимаясь к Иоланде, — хочешь, я…
— Нет, — ответила Иоланда, — нет, я согласна. Я пойду с тобой.
— Пойдешь со мной?
— Кристабель! — неестественно громко сказала Иоланда. — Отведи Джермейн домой. И оставайтесь там. Всё в порядке. Я пойду с ним. Все хорошо… Солнышко, не плачь, пожалуйста. Лучше мы его послушаемся, ладно? И тогда все будет хорошо. Поняла?
Кристабель поняла. Кажется, поняла. Хотя Джермейн была уже чересчур тяжелой, Кристабель взяла ее на руки и прошла так несколько ярдов, но потом опустила малышку на землю и повела за собой.
С улыбкой на мокром
— До свидания! Я скоро вернусь! Позаботься о Джермейн! Успокой ее! Всё в порядке! Всё в порядке! — кричала Иоланда.
Конечно же Кристабель побежала звать на помощь — схватив малышку за руку, она бросилась к озеру, где купались мальчики, и сейчас они почти все собрались на мостках и успели одеться. Первым ее крики услышал Гарт.
Похоже, кто-то напал на Иоланду — или увел ее — и хочет утопить в ручье? — ее бросили в ручей? Или утащили в старый сарай?
Мальчики побежали вдоль берега, но никого не нашли, поднялись наверх — и там, в сарае, обнаружили Иоланду с тем парнем — Иоланду в разодранном платье, с голыми маленькими грудками, с гримасой ужаса на лице. «Остановите его! Помогите!» — кричала она.
Она вырвалась из рук мальчишки, тот отпрянул и замер, разинув рот от изумления: он смотрел на Гарта, Альберта и Джаспера так, словно не верил собственным глазам. Гарт узнал в нем одного из Доунов — сына фермера-арендатора — и заозирался, выискивая подходящий камень. «Не выпускайте его! Убейте его! Убейте его!» — выкрикивала Иоланда. Хотя Гарт в ее помощи не нуждался, она схватила его руку, подтолкнула вперед и даже ударила кулачком по плечу. «Убей его! — кричала она, а кудри разметались у нее по лицу. — Пускай он умрет!»
Так и случилось.
Не прошло и десяти минут, как сарай заполыхал. Кто-то из мальчиков чиркнул спичкой — и вот развалюха уже в огне. (Вот только кто из них? Джаспер утверждал, что видел спичку в руках своего брата Луиса, Луис это отрицал и валил на Гарта, а Гарт на Дейва. Дейв же выворачивал карманы и божился, что носит спички не в карманах брюк, а в нагрудном кармане, а рубашку он оставил на мостках и вообще он, кажется, видел спичку в руках у Альберта.)
Они закидали Доуна камнями, орали и свистели, двое встали у двери сарая, остальные швыряли в окна камни (некоторые тяжелые, почти неподъемные), щебенку, гравий, куски засохшей земли и навоза, даже ветки, даже ржавые железяки, отломанные от старых сельскохозяйственных машин — швыряли всё, что попадалось под руку, всё, что могло причинить боль. Иоланда, все еще в неприбранной одежде, полуголая, в исступлении бегала от окна к окну, бросала камни и в исступлении кричала — голос ее сделался вдруг совершенно незнакомым: «Убейте его! Грязная тварь! Грязная тварь! Он недостоин жить!»
Доун, всхлипывая, с рассеченным лбом и залитой кровью щекой, повинуясь инстинкту, забился в угол и закрыл руками голову. Тело его сотрясала дрожь. Но Гарт навалился на подоконник и ударил мальчишку по спине чем-то ржавым и острым, так что комбинезон его тут же пропитался хлынувшей кровью. А затем, спустя несколько секунд, сарай охватило пламя. Странно, очень странно — впрочем, мальчики осознали это лишь впоследствии, — что никто из них не забежал внутрь: по той или иной причине они оставались снаружи, атакуя Доуна на расстоянии, словно понимали, что заходить следом за ним в сарай опасно.