Сага о диком норде

Бутырская Наталья

Я решил еще немного посидеть, чтоб история выглядела поправдивее, размять плечи, отдышаться.

Как там остальные ульверы? Смогли ли вовремя сообразить и уйти? Если бы мы с Видарссоном не заглянули к Вемунду, то за день ушли бы далеко. Но в лесу не так-то легко столкнуться с кем-то, даже если очень хочешь. Наверное, хирдманы не сразу поняли, что вот она — обещанная Тулле орда мертвецов. Главное, чтобы ребята не увязли. Главное, чтобы выбрались. Ну, и набили побольше рун.

И тут я что-то почувствовал.

Из кустов сзади, как раз где лежала

бриттка, кто-то вывалился и без колебаний побежал ко мне. Я, не вставая, нырнул вперед, откатился, вытащил топор и уставился в темноту. Света звезд хватало лишь на то, чтоб различить ближайшие силуэты деревьев. Если встать перед толстым стволом, то глазами уже и не определить, есть там кто или нет. Только чутьем, ушами или сердцем.

Я чуял рунную силу, но еле-еле, только улавливал, что она там есть. Неужто бриттка поднялась? Вроде бы ритуал действовал только на ранее умерших?

Темные полосы деревьев надежно скрывали существо. Я приподнял топор, готовясь к удару, и все равно проворонил. Драугр снес меня с ног, навалился сверху и вцепился в руку с топором. Не бриттка. Семирунный. И без оружия. Зато тяжелый, похлеще молота.

Я захрипел, задергался, врезал левой драугру в бок, в плечо, в живот. Отпустил топор, выдернул вторую руку и заехал ему в челюсть. Смог немного вдохнуть. Ох, и вонял же он! Как я вонь-то не учуял?

Я пыхтел, он дрался молча. Удар в челюсть до хруста зубов. Моих зубов! Аж в глазах засверкало. Да чтобы я умер от лап мертвого бритта? Я рванулся, но железная задница драугра надежно вжимала меня в землю. Тогда я замолотил кулаками по всему подряд: по рукам, груди, голове.

— Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Бриттку я захотел убить! Дурень. Пусть бы шла, сама бы сдохла.

Звон в ушах. Драугр заехал мне в ухо! И что-то там порвал, так как по шее потекло горячее. Потом в нос! Я начал хватать воздух ртом и проглатывать кровь, стекающую прямо в глотку.

Вот же срань! Неужели я и впрямь помру где-то в бриттском лесу из-за дуры-рабыни и драного безоружного трупа? Не хочу! Не сейчас! И не так. Лучше б во дворе Вемунда тот железный задавил! Хотя бы на людях было. Хотя бы бок о бок с одним ульвером!

Мои удары драугр не замечал. Как и мои потуги вырваться.

А на спине бриттские суки!

Захлебываясь кровью, я бился, хрипел и плевался.

Ту-дум! Сердце вдруг ударило так сильно, что заглушило все звуки вокруг.

Ту-дум! И на его стук откликнулись другие сердца! И вспыхнули огнями в моей голове. Одно, два, три… я не считал. Я их чувствовал. Все живы! Все бьются. Некоторые спокойно, умиротворенно, а другие споро и сильно. Ребята тоже сражались. Не все, но многие.

Ту-дум! И мрак ночи расступился. Я увидел нависшую морду драугра, отвисшую нижнюю челюсть, маленькие мутные глаза, свернутый набок нос, занесенный кулак. Я легко отбил удар, всунул ладонь прямо в пасть мертвеца, вогнал пальцы в язык и десны и рванул вниз. Челюсть хрустнула и повисла на кожаных ошметках. Драугр отшатнулся, и я вырвался из его хватки.

А потом навалился на него сам.

Теперь он отбивался от меня.

Ту-дум! Вдруг я ощутил невероятную легкость в теле. Подпрыгнул, разглядел отброшенный топор, поднял и вдарил им прямо в грудную клетку драугра. Взмах! Перерубил ему руку. Взмах. Вторую! Взмах. Снес правое плечо. Никогда еще мой топор не был так быстр и мощен!

— Сдохни! — рявкнул я и раскроил мертвецу череп.

Ту-дум! Сердца ульверов все ещё горели внутри меня, всё ещё стучали, но не вразнобой, а вместе. Как единое целое!

Драугр свалился мешком, и жижа, которая была вместо его крови, завоняла еще сильнее.

И полыхнуло! Ледяной огонь, медовое солнце, горячая стужа… Как и пересказать это чувство? Уже и забыл, какова благодать на вкус!

Я сплюнул остатки крови и прошептал:

— Во имя ульверов.

Потрогал ухо. Цело. Нос? Тоже.

Сердца сохирдманов затихали, словно они уходили куда-то далеко. Темнота сгустилась, и я снова не видел ничего, кроме звезд и деревьев.

Что произошло? Это был дар? Точно он, но как будто иначе. Хоть ульверы сейчас разбросаны по обоим берегам Ум, мы словно бы сражались вместе. Не знаю, чувствовали ли то же самое парни, слышали ли меня, но я хотел бы разделить с ними это опять.

Единство! Мощь! Братство! Сила!

Словно у меня пятнадцать сердец! Пятнадцать пар глаз и рук!

Я оглянулся.

Может, еще драугр вылезет? Хотя бы один! Я хотел еще раз почувствовать это. Еще раз стать чем-то большим. Наверное, именно так живут боги! Они слышат всех своих почитателей, видят их глазами, дышат их легкими, кричат их голосами!

И тут меня окатило нелепой мыслью. Я получил благодать. Поднялся до седьмой руны. А рисунок на спине так и остался! И ведь никого под рукой не было, чтоб содрать эту фоморову кожу! Сколько мне еще таскаться с бриттскими богинями?

Зато хоть пришел в себя. Пора догонять Гиса и Видарссона. Вот только молот… Где ж я его оставил?

От попытки нащупать отказался сразу. Кто знает, как далеко я отошел от него, пока дрался с драугром? Потому стал осторожно высекать искры огнивом и смотреть, не блеснет ли где.

На втором десятке ударов я все же отыскал молот. Схватился за ремни, напрягся и дернул. Железка едва не заехала по голове. Молот полегчал. Не настолько, чтоб захотелось сменить оружие, но достаточно. Теперь я мог с ним даже бежать!

Что я и сделал.

* * *

Парней я отыскал незадолго до рассвета, и лишь благодаря Видарссону. Он по-прежнему шел по лесу, как по пересушенному хворосту, щедро обсыпанному сухими листьями. Хруст стоял на пол-леса.

Я сначала окликнул их, чтоб они с перепугу не истыкали меня стрелами и мечами, а уж потом подошел.

Гис сразу всё понял.

— Ты убил ее! — взвизгнул он, разбудив задремавшую на спине сестру.

— Гис, ты…