Сага о двух хевдингах
Шрифт:
— Каждый славит своего бога, на это запретов нет. Чем больше богов за нами приглядывает, тем лучше. Иногда братья возвращаются из чужих земель и рассказывают, что там поклонялись их богам, показывают знаки: то глаз валландского бога, то сарапский круг, то бычью голову живичей. Но на Триггей они снимают эти знаки и снова славят своих богов. Запрещены лишь ссоры. Как по мне, в мире места хватит на всех богов. Всяк приглядывает за своими землями, как ярлы или конунги. И нет бесчестья в том, чтобы в гостях хвалить хозяина.
Когда мы пересекли все Мрачное море, то вошли в реку Ниво. Может, норды называли ее иначе, но Гуннвид сказал нам ее живичское имя, потому
И нрав у того озера был ярый, больше подходящий для моря. Альдога нас встретила жестокой бурей и ледяными ветрами, потому нам пришлось несколько дней пережидать на берегу, затащив корабли поглубже на песчаный берег. Только и разница с морем, что вода не солона.
Пока мы пережидали непогоду, к нам приходили люди из местных племен, но обид не чинили. Гуннвид поговорил с ними на живой речи, передал небольшие дары, и те ушли.
— Прежде было не так, — пояснил вингсвейтар. — Прежде тут жили другие племена, которые видели во всех проходящих кораблях врагов. По правде сказать, не так уж они были неправы. Бывало такое, что прогадал торговец с товаром, не выручил должной цены или попортился товар в дороге, а с пустыми руками воротиться не хочет. Тогда, если у него были крепкие воины, торговец разорял берега Альдоги, брал здешних жителей в плен и продавал их. Рабы ведь нигде лишними не будут. Их и на Северных островах продать можно, и в Альфарики. Тогда озлились вепсы и води, так звались те племена, замирились, собрали лучших воинов и стали убивать всех, кто осмеливался заночевать на берегах Ниво или Альдоги. После озлились уже купцы, собрали серебро и попросили у отца помощи. Целое лето пять десятков вингсвейтар прожили здесь, убивая всех, кто подходил к ним с оружием. Лишь осенью выжившие вепсы пришли просить мира. Тогда и уговорились, что купцы не трогают их, а они не трогают купцов. Отец следит за выполнением уговора. Каждый раз, когда вингсвейтары проходят мимо, спрашивают у вепсов, не обижали ли их купцы. Всего два раза пришлось вразумлять неслухов.
Эти слова не складывались с тем, что я слышал прежде. Ведь мне говорили о том, что на Альдоге разбойники гуляли, и прогнали их не вингсвейтары, а хирдманы из Раудборга.
— Ты не путай, — сказал Гуннвид. — По Ниво и южному берегу Альдоги безобразничали вепсы и води. А разбойники гуляли на реке Ольхаве, что идет из Альдоги к Живому озеру, на котором стоит Раудборг.
Непривычно было мне делить землю не островами, а реками и племенами. И реки тут были не чета нашим: широкие, глубокие, неторопливые. Пологие зеленые берега напоминали больше Бриттланд, чем родные Северные острова. Густые леса, чистые воды, синее небо без надоедливых дождей и низких туч. Зато сколько же тут было мошкары! Комары размером с ноготь. По вечерам гнус вился над нами пышными клубами, и прогнать его могла лишь крепкая рунная сила либо вонючий дым от еловых веток.
Вот так нас встретила Альфарики, страна рек!
Глава 7
Дальше мы сразу пошли по реке Ольхова, не заходя в город Альдогу, что стоял на берегу озера. Игуль хотел было заглянуть, чтоб посмотреть на людей, на товары, но Гуннвид не позволил. Сказал, что в Раудборге есть всё то же, только больше,
После славословий в пользу Раудборга, который сами живичи называли Велигородом, я уж и не знал, чего ожидать. Уж и красив этот город, и богат, и велик, боги его любят, враги боятся, а прочие норовят подружиться. Может, для живичей оно и так, да только я же не из лесу вышел. Все Северные моря обошел, в Бриттланде побывал. Неужто что-то еще может удивить меня? Поди, не из серебра его стены сложены, а дороги не железом крыты.
Река Ольхова была ленива. Хоть мы и шли против течения, но этого почти не ощущалось, так как воды ее текли еле-еле. На ночь останавливались не в деревнях, что были разбросаны вдоль реки тут и там, а отдельно, по совету Гуннвида.
— Незачем туда ходить. Дома маленькие, положат либо в баню, либо в сенник, а какое ж сейчас сено? Живой язык разумеют не все, чужаков, к тому же мрежников, не любят.
— Но не убьют же, — заметил я.
— Не убьют. В деревнях редко кто подымается выше третьей руны.
И чем дальше мы плыли, тем больше видели деревень. Некоторые всего в три-четыре двора, другие в полтора десятка. Зеленели поля, пасся скот, часто встречались лодки с рыбаками. И всё гладко, полого. Встречались и крутые обрывы вдоль реки, но даже те не сравнить с нашими каменными кручами в сотню шагов.
Спустя несколько дней мы добрались до Раудборга. Первой мне бросилась в глаза дорога, проложенная поперек реки. Мост. Он стоял на толстых деревянных ногах и был настолько высок, что под ним легко мог пройти «Сокол» со сложенной мачтой. А по обеим сторонам моста город, разделенный надвое рекой. Правая его часть была обнесена высокой стеной, и то далеко не частокол.
Гуннвид пояснил, что стена сделана из срубов, почти как дом, только внутрь заложены камни, а над такими срубами поставлены еще стены, выдающиеся наружу, и промеж них ходят стражники. Чтоб стражников не закидали стрелами, сверху горожане заботливо приладили навес. Не забыли мирные живичи и про скважни, через которые стражи могли бы обстреливать нападавших. По углам стоят башни, в которых узкие скважни не только поверху, но и ниже прорублены. Можно и копье кинуть, и стрелу пустить, а вот человек в те прорези никак не протиснется. Самые крупные башни выстроили по обеим сторонам от моста, и любой хускарл оттуда дотянется камнем или копьем до кораблей, что ходят мимо города.
На левой же стороне стена выглядела пожиже: обычный частокол с узенькими башенками. И хотя ограда поднималась на три роста, из-за нее виднелись копья стражников. Значит живичи либо насыпь внутри сделали столь высокой, либо пристроили деревянные полати.
— А чего ж так по-разному сделали изгородь? — спросил я у Гуннвида, прикидывая, как ульверам было б сподручнее нападать на город с такой защитой.
Сторборг в Бриттланде и то не имел такой стены. Может, зря. Никакой драугр бы тогда не пробрался в город, да и сарапам пришлось бы потрудиться.
— Справа Вечевая сторона, там живут самые богатые и сильные люди Раудборга. А слева — Торговая, поначалу там только торг вели, а уж потом и обычный люд заселился. Мрежники, к слову, тоже там живут. Чтоб перебраться жить на Вечевую сторону, нужно весьма расстараться, и одним серебром не обойдешься.
У жители Раудборга, видать,врагов немало, потому как стены закрывали город не только с дальней стороны от реки, а прямо кольцом, так что ни пеший, ни конный, ни речной не смог бы пройти в город иначе, чем через ворота. И пристань они тоже вынесли за стены. Купцам неудобно, зато горожанам спокойнее.