Сага о джиннах: Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами (сборник)

Головачев Василий Васильевич

Атмосфера у Плутона есть, но очень разреженная и состоит из метана и азота. Поэтому редкие научно-исследовательские станции и руднично-металлургические комплексы, добывающие здесь редкоземельные элементы, накрыты защитными куполами, как и другие космические сооружения землян.

На Хароне располагались всего два объекта, созданные людьми: обсерватория «Млечный Путь» и научно-исследовательский передвижной комплекс «Геркулес». Так как «Млечный Путь» имел великолепную систему телескопов и визинговый зал, Артем и выбрал эту обсерваторию, из которой

можно было, не выходя за пределы станции, полюбоваться любым объектом Солнечной системы.

Прецизионная аппаратура обсерватории не терпела каких-либо вибраций, встрясок и энергетических колебаний, поэтому станцию метро на поверхности Харона решили не устанавливать. Добираться до обсерватории новоявленным туристам пришлось на катере погранслужбы.

Добрались, нашли зал визинга, подключили в качестве гида местного инка, и, глянув на потрясенное лицо Зари-мы – виом показал ближайшую к Плутону планету – Нептун, с кольцами и спутниками, – Артем не пожалел, что потащил полюсидку на край Системы. Она была потрясена панорамами человеческого дома и размахом жизни людей, практически освоивших окрестности Солнца.

За Нептуном инк визинга показал им семейства Сатурна и Юпитера, Марс, Меркурий, затем Солнце – издали и вблизи. Вид кипящего, фонтанирующего протуберанцами горнила звезды поразил Зари-му до глубины души, но еще больше потрясло присутствие на поверхности светила земных станций.

– Великий Саарх Маххур! – прошептала девушка, глядя на океан пламени, в котором плавал купол солнечной станции. – Вы – боги! Только боги могут жить на звездах!

– Возможно, когда-нибудь мы и станем богами, – усмехнулся Артем, – но пока мы люди, совершающие большие глупости. Налюбовалась? Полетели домой? Мама небось заждалась.

– Да, я устала, – очнулась Зари-ма. – А что мы будем… – она не договорила.

Внезапно панорама Солнца в растворе виома исчезла, стены зала визинга приобрели плотность металла, в зале вспыхнул свет.

– Прошу прощения, – раздался мягкий баритон инка. – Объявлена тревога первой степени. Над Плутоном замечен «неопознанный агрессивный объект».

Двое сотрудников обсерватории, заглянувшие в зал на минутку, стремглав выбежали из зала. Артем почувствовал смутную тревогу и пожалел, что не взял с собой рацию «спрута». С ее помощью можно было бы связаться с отцом или дедом и выяснить, что происходит.

– Бежим! – схватил он девушку за руку.

– Куда?

– К директору обсерватории, узнаем, что случилось. У него есть терминал связи.

Они выскочили из визинг-зала, сели в лифт и через минуту добрались до центра управления обсерваторией, включавшего терминал связи и служебные модули сотрудников. Терминал представлял собой визинг-зал в миниатюре – стены его служили сферическим виомом, но имел еще и кокон-кресла для операторов. Все они в данный момент были заняты, а виом показывал панораму Плутона с огоньками на поверхности, в местах, где располагались поселения людей.

Несколько мигающих звезд медленно плыли к Харону, образовав окружность, в центре которой…

– Вижу «неопознанный агрессивный объект», – тихо прошелестел из скрытых динамиков голос инка. – Расстояние – двести километров,

скорость движения – сто метров в секунду.

– Всему персоналу – немедленно перейти на борт спасателя! – перебил инка более громкий голос начальника обсерватории. – Приказ не обсуждать! Повторяю: всем сотрудникам немедленно покинуть обсерваторию!

Кокон-кресла терминала развернулись бутонами невиданных лилий, из них выскочили двое мужчин и женщина, бросились к выходу.

– Не стойте, спасатель ждать не будет! – посоветовала на бегу женщина.

Артем и Зари-ма переглянулись и припустили вслед за сотрудниками обсерватории, еще не осознавая до конца причин такой спешки. Демон был обнаружен, окружен кораблями погранфлота и не имел свободы маневра. Между тем люди явно запаниковали, что говорило о реальном основании их страхов. Лишь оказавшись в эллинге транспортного отсека, куда начали прибывать остальные сотрудники обсерватории, Артем вдруг подумал, что появление Демона над Плутоном не случайно. Кто-то навел его на Плутон, зная, что на спутнике планеты находятся в данный момент Ромашин и Зари-ма.

Стены эллинга вдруг потеряли плотность, потекли струйками дыма на пол, какая-то сила начала мять их, сплющивать, морщить, искривлять.

Зари-ма издала испуганный возглас, вцепилась в локоть Артема.

– Что это?!

– Демон! – сквозь зубы проговорил пограничник. Махнул рукой выглядывающему из люка молодому парню. – Улетайте!

– А как же вы?

– Не теряйте времени! Стартуйте в шпуг-режиме! Мы возьмем другой летатель.

Люк модуля зарос защитной перепонкой. Спасатель подпрыгнул на метр, рыская из стороны в сторону, как пьяный, но все же долетел до светящейся окружности тамбур-окна, продавил его и исчез.

– За мной! – скомандовал Артем, бросаясь к ярко-оранжевой капле вакуумплотного флейта.

Забраться в кабину аппарата и включить автоматику управления было делом нескольких секунд. Гораздо больше времени потребовалось Артему для того, чтобы инк согласился стартовать. Какой-то умник все аппараты обсерватории снабдил контурами особого доступа, и драйв-инк требовал этот самый доступ предъявить. Взбешенный Артем хотел было уже вылезать обратно, однако инк понял, что происходит что-то необычное, далекое от штатной ситуации, и преодолел запрет на старт.

Шатаясь и вздрагивая под волнами невидимой силы, флейт поднялся в воздух, с трудом нашел стартовую шахту и оказался за пределами купола обсерватории.

Спасательного модуля над снежным полем Харона уже не было видно, он успел скрыться за горбом ближайшей ледяной горы.

Над горизонтом торчал округлый купол Плутона, над головой раскинулся безбрежный звездный океан, пересеченный искрящейся рекой Млечного Пути. Зрелище звездного неба всегда приводило Артема в торжественно-приподнятое восторженное состояние, но не в этот раз. Демона он еще не видел, но чувствовал, что тот где-то совсем близко, так как купол обсерватории под флейтом уже начал выбрасывать прозрачно-белые побеги и превращаться в «перья» и «стрекозиные крылья», да и сам аппарат потерял былую форму и на глазах таял, вскипал пузырями и вот-вот должен был разгерметизироваться.