Сага о Форсайтах, том 2
Шрифт:
— По-моему, это глупо.
— Возможно. Но так забавнее.
— Раз ты сама это сознаешь, что же тут для тебя забавного?
— Опять скользкая тема! Попробуем еще! Пари держу, что тебе не по вкусу последние дамские моды.
— Почему? Вполне рациональная мода.
— Ого! Неужели на чем-то сошлись?
— Конечно, вы все были бы лучше без шляп. Голову мыть вам ведь теперь несложно.
— О, не отнимай у нас шляпы. Джон! Что останется от нашего стоицизма? Если бы нам не нужно было искать шляп,
— Но они вам не к лицу.
— Согласна, голубчик; но я лучше тебя знаю женскую натуру. Надо же младенцу точить обо что-то зубки.
— Флер, ты слишком умна, чтобы жить в Лондоне.
— Мой милый мальчик, современная женщина нигде не живет. Она парит в собственном эфире.
— Но иногда все же спускается на землю.
Флер ответила не сразу, потом взглянула на него.
— Да, Джон, иногда спускается на землю. — И взгляд ее словно опять сказал: «Ах, почему мы должны разговаривать в таком тоне!»
Она показала ему дом так, чтобы у него создалось впечатление, будто она считается с удобствами других. Даже ее мимолетные разговоры с отдыхающими носили этот характер, Уходя, Джон чувствовал, как у него покалывает ладонь, и думал: «Ей нравится представляться легкомысленной, но в душе...» Всю дорогу домой он видел Сэссекс как в тумане, вспоминая, как улыбались ему ее ясные глаза, как смешно дрогнули ее губы, когда она сказала: «До свидания, мой хороший!» Как знать, может быть, она того и добивалась?
Холли выехала встретить его в наемном автомобиле.
— Очень обидно, Джон, Вэл забрал машину. Он завтра не сможет отвезти тебя в город и привезти, как обещал. Пришлось поехать сегодня. А если он кончит свои дела в Лондоне, то в среду прямо проедет в Ньюмаркет. Случилась очень неприятная вещь. Старый товарищ по университету подделал его подпись на стофунтовом чеке, а Вэл ему оказал не одну услугу.
— Причина уважительная, — сказал Джон. — Что же он думает предпринять?
— Еще сам не знает, но он уже третий раз делает Вэлу гадость.
— А вы вполне уверены?
— В банке описали его наружность — точь-в-точь сходится, Он, очевидно, думает, что Вал все стерпит. Но дальше так невозможно.
— Я думаю!
— Да, мой милый, но что делать? Подать в суд на старого товарища? У Вэла странное чувство, что он сам только случайно не свихнулся.
Джон опешил. Если человек не свихнулся — это случайность?
— Был этот тип на войне? — спросил он.
— Вряд ли. По всему видно, человек он никудышный.
Я как-то видела его — вконец развинченный, самодовольный.
— Серьезная неприятность для Вэла, — сказал Джон.
— Он хочет посоветоваться со своим дядей, отцом Флер.
Кстати, ты за последнее время видел Флер?
— Да. Сегодня видел. Она довезла меня до Доркинга и показала мне свой
От взгляда его не ускользнуло выражение лица Холли: тень раздумья, легшая между бровями.
— Мне что, нельзя с ней видеться? — сказал он резко.
— Только тебе об этом судить, милый.
Джон не ответил, но как только увидел Энн, рассказал ей. Ни лицо ее, ни голос не дрогнули, она спросила только, как поживает Флер и как ему понравился дом. В эту ночь, когда она, казалось, уснула, он лежал без сна, снедаемый сомнениями. Так если человек не свихнулся — это случайность, да?
VI. СОМСА ОСЕНЯЮТ ГЕНИАЛЬНЫЕ МЫСЛИ
Первое, что Сомс спросил племянника, встретившись с ним на Грин-стрит, было:
— Как он мог вообще достать чек? У тебя чековые книжки где попало валяются?
— Боюсь, что так, дядя Сомс, особенно в деревне.
— Гм, — сказал Сомс, — тогда поделом тебе. А твоя подпись?
— Он написал мне из Брайтона, спрашивая, когда можно со мной повидаться.
— Нужно было, чтобы ответ подписала твоя жена.
Вэл застонал:
— Не думал же я, что он пойдет на подделку.
— Раз дошел до такого, на что угодно пойдет. Когда ты отказал ему, он, вероятно, все-таки приехал из Брайтона?
— Да; только меня не было дома.
— Ну конечно; и он стянул бланк. Что ж, если хочешь задержать его, подавай в суд. Получит три года.
— Это убьет его, — сказал Вэл, — на что он похож!
— Еще, может, наоборот — поправится. Он когда-нибудь сидел в тюрьме?
— Насколько мне известно — нет.
— Гм!
За этой глубокомысленной репликой последовало молчание.
— Не могу я подавать в суд, — заговорил вдруг Вэл, — старый товарищ! Конечно, господь уберег и все такое, а ведь не так трудно скатиться по этой дорожке.
Сомс уставился на него.
— Да, — сказал он, — тебе, полагаю, было бы нетрудно. Твой отец вечно попадал во всякие истории.
Вэл нахмурился. Ему сразу вспомнился вечер в «Пандемониуме», когда он, в компании с другим товарищем, видел своего отца пьяным.
— Но, так или иначе, — сказал он, — надо что-то сделать, чтобы это не повторилось. Не выгляди он таким дохлым, можно бы просто вздуть его.
Сомс покачал головой.
— Оскорбление действием, к тому же его, вероятно, уже нет в Англии.
— Нет, я по пути сюда справился в его клубе — он в городе.
— Ты его видел?
— Нет, я хотел сначала повидать вас.
Невольно польщенный. Сомс иронически заметил:
— Может быть, у него есть, как говорится, другое, лучшее "я"?
— Честное слово, дядя Сомс, это гениальная мысль!
Сомс покачал головой.
— Впрочем, по лицу этого не скажешь.
— Не знаю, — сказал Вэл, — он как-никак из хорошей семьи,