Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
– Во-первых, эта телега никуда отсюда не едет, ее привезли, а не увозят, а во-вторых, ни черта ты не благодарен, потому что иначе лежал бы в кроватке, пока разрешают, и не строил из себя героя, – от гнева Дэйра на миг даже вонь перестала замечать. – К Дженне своей собрался?
Последние слова были лишними, они прозвучали ядовито, зло и ревниво, как никогда не любивший человек может говорить о чужой любви, не веря в нее и завидуя ей одновременно.
– С телегой ошибся, – Нильс вдруг закашлял, но сумел их не выдать, зажав рот руками. – Я тут уже три часа лежу, думал, что пропавшую рыбу выбрасывать повезут, а ее, оказывается, продавать будут, – добавил он, отдышавшись. – Я вам жизнью обязан, клянусь, отплачу, как только смогу. Хоть, чем отплачу,
Дэйра скривилась. Она не любила, когда люди клялись жизнью, тем самым, обесценивая ее. И вообще, не нравился ей этот глупый, влюбленный донзар, который даже убежать толково не мог. Тем не менее, она спросила, стараясь, чтобы голос не звучал слишком кисло:
– Что там у твоей Дженны? Мне, конечно, плевать, но, если ты сейчас убежишь, тебя поймают на следующий день и повесят под моими окнами, а весь замок будет еще долго смеяться над глупой Дэйрой, которая решила сохранить жизнь такой неблагодарной скотине, как ты. И громче всех будет смех Амрэля Лорна – того типа, который велел тебя утопить. А так как мне этот Лорн очень сильно не нравится, я бы не хотела его радовать. Поэтому ты мне сейчас все расскажешь.
– И вы поможете Дженне? – обрадовался парень. – О, Белая Госпожа, я даже и не надеялся.
– Еще раз назовешь меня Белой Госпожой, язык оторву, – прошипела Дэйра. – Лучше, если бы ты вернулся к Маисии немедленно, но, похоже, тебя так быстро не успокоить. Поэтому давай рассказывай, но учти, что у меня всего две минуты, чтобы тебя выслушать. Я, видишь ли, тороплюсь.
Нильс покосился на растрепанную Дэйру, попытался было понять, почему маркиза в праздничном платье лежит с ним под телегой, но быстро сдался и прошептал:
– Дженна – моя сестра. И она – шестая, к тому же, девчонка единственная, младшая. Мать при родах умерла, а отец в тот же день под лед провалился, мы с братьями одни тогда остались, решили, что сестру надо спасти, ну, и скрыли ее. Долго скрывали, то в землянке с ней в лесу жили, то по друзьям прятали. Девчонку скрывать легко было, а как выросла, поняли, что в Лаверье оставлять ее нельзя. Сосватали сестру в Бардуаг, в Аладжик, к знакомому донзару-охотнику, пришлось, конечно, доплатить за шестую, да еще и за беглянку, но мы не поскупились. Креп ее туда в телеге с пушниной повез, как раз в Бардуаге ярмарку играли. Только вот Креп вернулся лишь через два месяца, пешком, весь в ранах и один. Странную историю рассказал, никто кроме нас с братьями ему не поверил. У самого Аладжика на Крепа медведи-оборотни напали. Телегу перевернули, Крепа в одну сторону погнали, а Дженну нашу – в другую. Так, Креп до самой границы с Эйдерледжем бежал. Он парень бывалый, в лесах родился, охотник, выжил. Говорит, пятеро зверей было – не меньше. Уверен, что медведи Дженну к себе забрали. Барон наш после этого случая уперся, никого из поместья не выпускал. Мы с братьями решили, что нельзя сестру в беде оставлять, стали думать, как сбежать, но Амирон от нашей семьи давно отвернулся – может, из-за Дженны, может, еще чем не угодили, кто их, богов, знает. На прошлой неделе братья в бане сгорели. Думаю, убили их, потому как не понимаю я, как четверо здоровых мужиков не смогли дверь выбить. Заперли их там, и даже знаю, кто. Мельница наша многим покоя не давала, старосте прежде всего. А я в ту ночь у барона был, печь топил, о смерти братьев только под утро и узнал, когда все дотла сгорело. Сестру мог выручить только я, да вот барон бы меня никогда не отпустил. К герцогу обратиться монах один надоумил, он же и сказку про невесту сочинил. Знал бы, чем все обернется, то просто сбежал бы, небось, к границе к Бардуагу сейчас подходил.
Для неграмотного донзара Нильс говорил весьма складно. Если бы еще на грудь ее в декольте так не пялился, Дэйра бы, может, от его истории даже всплакнула. Рыбаки оставили у телеги фонарь на земле, который хорошо освещал весь дворовый мусор, бледное лицо Нильса и ее грудь в мятых кружевах.
Шестая
Нильс снова закашлялся, пряча лицо в руках, и Дэйре пришлось ждать, чтобы задать следующий вопрос. Из всей истории больше всего ее заинтриговали оборотни. В них она не верила, но, вот, банда разбойников в медвежьих образах казалась весьма правдоподобной.
– Может, то были не медведи, а разбойники в шкурах? Тогда твоя Дженна сейчас либо в Горане, либо в Нербуде, там, кажется, у нас черные пираты похищенных в рабство покупают.
– Может, и разбойники, – сипло сказал Нильс. – Я тоже Крепу не поверил сначала, но тот парень здравый, никогда ничего лишнего не болтал. Клялся, что именно оборотни, все здоровые, в два раза выше него, а он верзила. Словно медведи на задних лапах. Даже если к людям плохим сестра попала, я ее в беде не оставлю. Хоть до Горана пойду.
– Правильно сделал, что к герцогу пошел, – неожиданно для себя подбодрила его Дэйра. – Если бы сбежал, давно в петле под моими окнами бы висел. Назови хоть один случай, когда у нас донзары убегали.
– В прошлом месяце двое из Ингула.
– И что с ним стало?
– Повесили.
– И с тобой то же было бы. А отцу еще и Амрэль помог бы тебя искать. Исключительно ради развлечения. С Амрэлем целая свита профессиональных воинов, все гончие, да ты за ворота замка не вышел бы.
– Я охотник, следы запутывать умею, – гордо заявил мальчишка, но встретив суровый взгляд Дэйра, потупился. – Простите за бахвальство. Вы умная, зря про вас в народе болтают.
Она прекрасно знала, что про нее болтали, поэтому решила не обижаться.
– Вы мне поможете? – с надеждой спросил Нильс. Хорошо, что Белой Госпожой не назвал.
Дэйра склонила голову набок, оглядела его и, ругая себя за то, что собиралась сделать, произнесла:
– Заключим сделку. Ты вернешься в замок, встанешь на ноги – скажем, дня за три, а потом сделаешь все возможное, чтобы стать лучшим оруженосцем Эйдерледжа во все времена. И будешь работать для этого так, как никогда в жизни не работал. То, что должен мне, отплатишь преданностью моему брату. Я же обещаю подумать, как тебе помочь. Уверена, что твоя Дженна жива. Она нас дождется, страдания закаляют человека, не думаю, что шестую донзарку способны сломить такие неприятности, как встреча с оборотнем.
Нильс прищурился, пытаясь понять, издевается над ним Дэйра или нет, но она глядела серьезно.
– Хорошо, – наконец, кивнул он. – Дайте мне этот цветок. Я буду хранить его как залог вашего слова.
Палец донзара указывал на подарок графа Георга, который Дэйра сунула в нагрудный карман плаща, да и забыла о нем. Алая головка цветка в стеклянном плене выглядела сиротливо и печально, словно прося разбить хрустальную тюрьму вокруг него.
Наглый. Смелый. Любит сестру и готов рискнуть ради нее всем. Именно из таких получаются самые преданные слуги. Томас еще благодарить ее будет. Дэйра вздохнула и вытащила цветок. Он ей и нравился, и раздражал одновременно. Лучше, если они побудут друг от друга на расстоянии.
– Держи, – она положила цветок в грязь и подтолкнула его к Нильсу. – Это ядовитое растение, поэтому делай выводы сам. Постарайся не разбить стекло, а за стебель голыми руками не берись. Возьми его через ткань. И не спрашивай, как оно у меня оказалось. Не отвечу. Но травить никого не собиралась, честно.
Она не знала, зачем оправдывалась перед этим донзаром, который был никем, но почему-то ей вдруг стало важно, чтобы этот Нильс Бесфамильный не подумал о ней плохо.
– Все, что делает Белая Госпожа – во благо людей, – с жаром фанатика ответил Нильс и выбрался из-под телеги раньше, чем Дэйра успела фыркнуть. Цветок он обернул грязным платком и понес на вытянутой руке, гордый, словно добыл сокровище.