Сага о Харальде Мореходе
Шрифт:
Спустя немного времени обратилась прекрасная Син к Ниаллу, сыну Фебала, с такими словами:
– Ты честно исполнил свое обещание, а теперь пора и мне исполнить свое.
Ответил Ниалл:
– Воистину так, о прекраснейшая из женщин, и мне отрадно, что ты верна своему слову, хоть мы и не нашли Островов Блаженных.
– Возможно, мы еще найдем их. Я думаю, каждый человек может найти свои Острова, если у него достаточно силы.
– Когда же мы обвенчаемся, о Син?
– Я бы рада обвенчаться с тобой поскорее, но не в моей это власти. Хоть велико мое могущество,
– Неужели ты обманешь меня, о Син, и выйдешь за ужасного Гарольда Лохланнаха?
– Я скорее умру, чем выйду за него, – сказала Син. – Думаю, что мне удастся все уладить, но для этого нужно время и твоя помощь. Верь мне, Ниалл, из всех людей ты – последний, кого я хотела бы обмануть.
– Что я должен делать? – спросил Ниалл.
– Помоги мне вынести сокровища Клонмакферта из дома лохланнахов и отнести их отцу Патрику.
– Что ты задумала, Син? – воскликнул Ниалл. – Такое деяние может обернуться реками крови!
– Это меня не остановит, – сказала Син. – Ибо я связана тремя клятвами, и для меня нет другого выхода, кроме как поссорить лохланнахов и монахов.
– Что же это за клятвы, о Син?
– Первую дала я отцу Патрику: вернуть ему золото Клонмакферта. Другую я дала Гарольду Лохланнаху: стать его женой. Третью – тебе, о Ниалл! Поистине, дорогой ценой я заплатила за то, чтобы попасть в эту дивную страну! И я не могу исполнить третью клятву, пока не освобожусь от двух других.
Глубоко задумался тогда Ниалл, сын Фебала. Как ночь черны были его мысли; великая скорбь сжала тисками его сердце, а по щекам скатились две кровавые слезы, ибо стал ему ясен жестокий замысел Син, и он понял, что нет у них иного пути к спасению, чем этот, безжалостный, залитый кровью и полный смертей, усыпанный отрубленными головами.
– Я помогу тебе и на этот раз, – сказал Ниалл. – Ибо тот, кто раз пошел за тобой, уже не может вернуться и идет до конца. Я не хочу, чтобы ты стала женой ужасного Гарольда Лохланнаха, и мне кажется справедливым, что золото Клонмакферта вернется к монахам. И вот что еще я скажу тебе, Син: нет никого ни в мире людей, ни в мире сидов, кто бы так же бесстрашно, как ты, и так же мудро, решительно, жестоко и вдохновенно играл бы своей судьбой, и для кого жизнь и смерть были все равно что фигурки для игры в фидхелл. И едва ли я буду жалеть о том, что именно ты наложила на меня чары любви.
Глубокой ночью, когда все лохланнахи заснули, а храп великана Гарольда разносился на девять лиг вокруг, вынесли Ниалл и Син золото Клонмакферта из дома лохланнахов и отдали его отцу Патрику.
– Я исполнила свое обещание, – сказала Син. – Радуйся, святой отец!
– Знает ли Гарольд Лохланнах о том, что ты сделала? – спросил отец Патрик. – Не воспротивился ли он тому, что ты хочешь забрать его добычу?
– Он не воспротивился, – ответила хитрая Син. – И храп его, который ты слышишь, тому свидетельство.
Наутро обнаружил Гарольд Лохланнах
– Где мое золото? Где мое золото?
– У монахов оно, – сказала жестокая Син. – Пойди и взгляни.
Прокричал тогда гарольд Лохланнах боевой клич, и собралось вокруг него все его войско, трижды девять могучих мужей. Ниалл, сын Фебала, взял свой щит и славный меч Риальтах, и пошел на зов Гарольда, ибо хотел он честно исполнить свой долг, как ни горько ему было сражаться против святых монахов, бывших своих братьев.
– Постой, Ниалл, – сказала син. – Прошу тебя, не иди в эту битву.
– Как же могу я не идти в эту битву, если обещал я верно служить Гарольду Лохланнаху?
– Ты уже обманул его, украв золото, и еще хуже обманешь, взяв меня в жены. Не прибавит тебе бесчестья третий обман! К тому же обещал ты идти за мной до конца, и пора уже выбрать, кто тебе дороже: я или Гарольд.
– О, горе мне! – воскликнул Ниалл. – Поистине, руки мои опускаются, и ноги подгибаются из-за этого ужасного и гибельного положения, в которое мы попали, о Син!
– Ты помог мне исполнить первую клятву, и чует мое сердце, что скоро я освобожусь и от второй. Но чем бы ни кончилась эта битва, о мой верный Ниалл, победитель не простит мне того, что я сделала, будь то монахи или лохланнахи, ведь правда неизбежно станет им известна. Похоже, на всех дорогах нас ждет смерть, о Ниалл!
– Одно нам остается, о Син, любезная моему сердцу: бежать в лес и скрываться там до последней возможности.
– Я согласна бежать с тобой, – сказала Син. – Хотя смерть поджидает нас и на этой тропе.
И еще Син сказала так:
Три обещания дала я.Имела б три жизни – всех бы лишилась,Каждое обещание стоит жизни.Одно уж исполнено – слову верна я,Но Патрика радость недолгою будет.От второго избавлюсь: коварная клятваКровью и пиром волков обернется.Лишь третье исполню по велению сердца,С тем, кто сердцу мил, уйду я в лес.В неведомый край, на Остров Блаженства,Навстречу смерти уйду я в лес.Услышал эти слова Аэд, сын Ройга, и воскликнул он:
– Позвольте мне пойти с вами, о друг мой Ниалл, и ты, прекрасная Син! Каждый из вас мне дороже жизни, и я не оставлю вас, что бы ни случилось, до самого конца.
– Благодарю тебя, мой добрый, отважный Аэд! – сказал Ниалл. – Мы с радостью примем твою помощь.
Побежали они втроем и скрылись в лесу в тот миг, когда сошлись у реки войска лохланнахов и монахов, и началась там кровавая битва.
Два дня шли по лесу Син, Ниалл и Аэд, и по ночам мягкая трава служила им постелью, а небо крышей. И не было в жизни Ниалла ничего счастливее двух этих коротких дней.