Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
Встав на цыпочки, Ирвин увидел, как одна из официанток, девушка примерно двадцати лет, с прямыми темными волосами и симпатичной внешностью, наклонилась, что бы поднять разбитую кружку. Один из мужчин, в одежде лучшей, чем у других, ударил ее плоской стороной меча. Он толкнул ее к оконной раме, заставив других мужчин выть от смеха. Изо всех сил, пытаясь устоять, официантка взглянула в окно. Она и любопытный кендер встретились глазами. Женщина упала назад с выражением удивления на лице. Ирвин с интересом продолжал наблюдать.
Официантка подошла к человеку, который
— Я останусь здесь дальше, — послышался нечленораздельный ответ. — Вы не можете выгнать меня!
— Катрин! — сказал бармен, смотрящий с негодованием. — Пойдите, найдите помощника конюха. Пошлите его за Членом Совета Шавас.
При звуке этого имени, человек, казалось, передумал. Ворча, он шумно отодвинул стул и пошел к двери нетвердой походкой. Деревянная дверь стукнула, открываясь. Почесывая правой рукой живот и левой — затылок, он увидел Ирвина. Уличный свет полностью освещал кендера. Человек, уставившись на шею Ирвина, качнулся вперед.
— Где ты взял это? — потребовал он хрипло, и бросился вниз по короткому лестничному пролету, ведущему от гостиницы. — Это мое!
Ирвин, пораженный положил руку на ожерелье в форме кошачьего черепа и нахмурился. Ему не понравился этот человек.
— Ты пьяный алкоголик! — сказал насмешливо кендер, крепко ухватившись за свой хупак. — Я бы не сказал тебе день сейчас или ночь. Я бы не сказал тебе, что твои штаны расстегнулись, впрочем они это и сделали. Я бы…
Мужчина достиг низа и ухватил кендера за рубашку, хватая кинжал со своего пояса.
— Я убью весь ваш род, паразиты!
— Что? Твое дыхание смердит! — Используя всю свою силу, Ирвин сунул хупак между ног мужчины и ударил его в пах. Человек, сжимаясь, скорчился от боли. Хупак обрушился во второй раз, теперь на голову мужчины, оставляя его без сознания.
— О, дорогой, ты сделал это! — раздался голос. Ирвин увидел официантку, стоящую в дверном проеме. Она была взволнована, но он видел, что она в то же время пытается сдержать смех.
— Ты лучше иди, — сказала она мягко, спускаясь вниз по лестнице. — Он — важный человек в этом городе. Могут быть неприятности.
— Вы подразумеваете тех парней, там? Я могу разделаться с ними! — сказал он значительно.
— Нет. Не их. Только уходи быстрее. И… спасибо, — шепнула она глубоким голосом, мягким и приятным. Стремительно наклонившись, она поцеловала кендера в щеку. Потом. Услышав крики внутри, она махнула ему рукой и побежала вверх по лестнице, закрывая за собой дверь.
Ирвин стоял в переулке, его рука была прижата к щеке, выражение блаженства застыло на его лице.
— Ничего себе! Неудивительно, что Карамон любит целоваться с девушками. Это даже больше забавно, чем взламывать замок!
Карамон стол возле брата и смотрел на него с тревогой.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? Что случилось, Рейст? Что это было?
— Я не знаю, — сказал слабо маг. — Потише, Карамон. Дай мне подумать.
По некоторым причинам, воспоминания возвращали его
Праздник Ока!
Рейстлин быстро сел, воспоминания легко росли в голове, и его вид потух. Он упал на кровать, закрывая глаза, потянулся к посоху, как он всегда это делал, когда слабость настигала его. Когда он коснулся черного дерева, огромная сфера молнии появилась, окружая его руку и освещая комнату синим пламенем.
Карамон вскрикнул в тревоге, но комната вновь стала темной, остатки волшебства израсходовали себя, будучи выпущены и направлены в ловушки мощи посоха.
Рейстлин сел. Ожесточенная улыбка искривила губы, поскольку он вспомнил юность — время, когда он был мишенью для презрения.
Праздник Ока. Один раз в год детям разрешали притвориться, будто они взрослые. Он носил одежды мага, грубо сшитые неуклюжими и нетерпеливыми руками его старшей единокровной сестры Китиары. Она снабдила Карамона снаряжением воина, с мечом и щитом, затем ходила с близнецами от двери к двери, прося специального печень, испеченного в честь праздника. Это был последний праздник братьев вместе с их сестрой. Вскоре она оставила их, что бы найти собственный путь в мире.
Вечером, когда они шли домой, чтобы порадоваться их добыче, Рейстлину внезапно стало плохо, боль сжимала его живот и бока. Его брат и единокровная сестра были вынуждены нести его. Когда он сплевывал, чтобы избавиться от ожесточенного вкуса во рту, то вырвался маленький язычок синего пламени. Он все еще помнил тревожные взгляды, которые видел на лицах брата и сестры.
Утром Рейстлин чувствовал себя прекрасно. Болезнь больше никогда не повторялась, и ни Брат, ни сестра не рассказывали никому, что случилось.
Рейстлин думал, что теперь он начинает понимать.
— Дай мне мою сумку, — приказал он брату.
Заинтригованный Карамон повиновался. Маг порылся в ней. Вытащив маленькую книгу, он просматривал страницы. Карамон, заглядывая через плечо брата, увидел только ряды и колонки чисел, написанных на желтоватых страницах. Здесь были обозначены фазы и положения лун. Некоторые даты напротив чисел были обведены кругами, когда положение этих двух лун приходилось на одну точку. Рейстлин продолжал листать книгу, остановившись на середине. Открыв пошире книгу, он уложил ее на кровати перед собой. После мгновений тихих расчетов, он закрыл ее и бросил обратно в сумку..
— Что? — спросил Карамон.
— Праздник Ока, — сказал Рейстлин, — помнишь, давным-давно. Когда мы были маленькими.
Глаза Карамона сощурились в задумчивости. Внезапно его рот открылся.
— Пусть я буду проклят, — пробормотал он, уставившись на брата, — что это означает? Это просто праздник, и все.
— Для большинства из вас — да, — сказал Рейстлин несколько горько. — Это время, чтоб наряжаться и нарушить рутину унылого существования. Но для нас, магов, это гораздо большее.