Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
"Делай то, что ты должен делать".
"Хорошо, маг, я так и буду делать: то, что должен".
Глава 10
Лавим вернулся, едва рассвело. Замерзший и вымокший, кендер, вздыхая, жалел, что ему так и не удалось в Старой Горе найти гномской водки. Фляжка на поясе была пустой. Некоторые называли гномскую водку "Белая Погибель", но всетаки ужасно жаль, что фляжка пуста. Лавим всегда считал, что сделать запас — вторая после жаркого любовного свидания — наиважнейшая вещь в жизни.
"Иногда даже первая", —
Тьорл сердито смотрел на Станаха. Кельда, подняв голову, не смотрела ни на кого.
"Что- то ее допекло", — подумал Лавим. Он сел у костра, протянул руки к огню и поднял глаза на Станаха.
— Что произошло?
— Ничего. Просто упрямство, — проворчал Станах. — Дурацкое эльфийское упрямство.
Он положил в костер веток и посмотрел на Тьорла насмешливо.
— Тогда скажи мне, эльф, как ты собираешься узнать, что твой друг не в плену у Рилгара? Ты хочешь уйти от нас? Хорошо, тогда я могу предположить, что ты собираешься просто продать его.
Тьорл ледяным взглядом смерил гнома.
— Я скажу тебе, чего я не собираюсь делать. Я не собираюсь отдавать меч Хаука тебе — я не поверил ни одному твоему слову. Я иду туда, куда велит идти меч.
Лавим навострил уши.
— А куда конкретно мы идем?
Никто ему не ответил.
— Ну что же, прекрасно, — сказал Станах Тьорлу. — Иди один. Я почему-то думаю, ты веришь мне, эльф. А если нет — спроси у мага Музыканта, он подтвердит мой рассказ. — Станах горько усмехнулся. — Я полагаю, ты отлично понимаешь, что если я солгал, то его рассказ будет отличаться от моего, так ведь? Хорошо, иди один. Сам по себе. Спроси его прежде, чем я рискну сказать ему хоть слово. Правда, Музыкант не будет торчать на холме, если он решит, что я мертв. Если его там не окажется, я тотчас пойду в Торбардин. — Станах мрачно улыбнулся. — Я думаю, и ты пойдешь со мной.
— Кто такой Музыкант? — Лицо Лавима выражало недоумение и любопытство. — Почему: он должен считать, что ты мертв? Значит, мы идем в Торбардин? Я там никогда не был, Станах, и я думаю, это как раз то самое место, где можно найти самую лучшую гномскую водку. — Он улыбнулся эльфу.
— Кельда тоже идет?
— Нет, — твердо сказал Тьорл.
До сих пор молчавшая Кельда пристально посмотрела на него.
— Да. Я иду!
Тьорл хотел что-то сказать, но Кельда его опередила.
— Я пойду с мечом. Я не могу вернуться в город, во всяком случае сейчас. Я должна отыскать свою собственную дорогу. — Она замолчала, ее глаза сверкали почти неистово. — И меч будет при мне. Он мой — ты сам это сказал. Если Хаук еще жив, то он жив потому, что защищает меня. Когда ты думал, что Хаук вернется, тебе было выгодно говорить, что меч — мой. О, тогда меч был моим. Так вот, он и сейчас мой, и только я имею право решать, куда мы с ним пойдем.
— Хаук? — Лавим смотрел то на Кельду, то на Станаха, то на Тьорла.
— Что за
Станах положил. свою руку на плечо кендера.
— Не шуми, старина, прибереги свои вопросы на потом. — Он кивнул Кельде: — Так, значит, ты идешь?
— Да, иду.
— Ладно. — Медленно протянул Тьорл. — Но вы хоть представляете, что вам предстоит испытать в пути?
— Нечто хуже того, что мы уже испытали?
Тьорл ничего не ответил. Ночью он не решился рассказать о Финне. Теперь он был рад, что промолчал. Отряд Финна ждал Тьорла за лесом Квалинести. Тьорл был почти уверен, что Финн встретится им раньше, чем Станах отыщет своего мага. А встретившись с Финном, он и расскажет ему все: и о мече, и о разговоре со Станахом, и о Верминаарде. О Верминаарде в первую очередь, о том, что он намерен отправить своих солдат к подножию Харолисовых гор. Пусть Финн и решает, что следует делать.
— Ладно, Кельда, — сказал он. — Но тебе нужна более теплая одежда.
— Он поднял руку, призывая Станаха помолчать. — Я знаю одно место, где мы сможем кое-что достать для нее. Это к тому же нам по пути.
Станах подбросил веток в огонь.
— Где это место?
— Что это за место? — почти как эхо, отозвался Лавим.
— Квалиност.
Солнце прорвалось сквозь низкие серо-голубые тучи, и его теплые лучи осветили город. Четыре тонкие башни из чистого белого; камня отмечали северный, южный, восточный и западный углы квадрата, внутри которого находился город Квалиност. Белоснежный камень башен пронизали блестящие серебристые жилки. Кажущиеся хрупкими галереи высоко над городом соединяли между собой северную башню с южной и западную с восточной. В самом центре города возвышалась сверкающая ослепительным светом изящная Башня Солнца. Покрытая золотом, башня многие годы была домом Голоса Солнца. Сейчас, как и весь Квалиност, башня пустовала: Голос Солнца увел свой народ, своих детей, из города. Эльфийский город Квалиност был построен гномами по проекту эльфов в те далекие времена, когда между двумя расами царили полное согласие и мир.
Когда Тьорл вошел в город своих предков, его сердце наполняли и радость, и печаль.
"Радость, — думал он, — оттого, конечно, что я снова увидел его, а печаль — потому что прекрасный город этот, увы, пуст".
В пустынном городе завывал холодный осенний ветер, рыдал у зданий, когда-то полных жизни, шелестел золотистыми листьями бесчисленных осин на улицах. Раньше в городе всегда звучал веселый смех, а теперь — только тихая и скорбная погребальная песня.
Тьорл печально слушал голоса памяти. Громкий смех отца, песни сестер.
Где они сейчас?
Ушли вместе со всем народом. Увидит ли он их снова когда-нибудь? Тьорл тряхнул головой, отгоняя невеселые мысли.
Почти все дома в Квалиносте были выстроены из кварца цвета неба на рассвете. И все дома сейчас пусты, темны, печальны.
Кельда, закрыв глаза, прислонилась к серому стволу старой осины. Город не был сожжен, он просто покинут жителями, но смотреть ей на город было почти так же невыносимо, как на почерневшие, обгоревшие останки своего родного дома.