Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
Он услышал вздох облегчения — это вздохнула Кельда — и, подняв голову, взглянул в черные глаза Станаха.
— Однако, прежде чем мы пойдем в Торбардин, нам надо сходить еще кое-куда. — Станах хотел возразить, но Тьорл не дал ему и слова сказать.
— Отряд Финна находится здесь неподалеку. Не только ты надеялся на встречу с друзьями, Станах. Финн наверняка захочет узнать, что случилось с Хауком, и, главное, я должен ему рассказать то, что узнал в Старой Горе о Верминаарде. Тьорл кратко рассказал о планах Повелителя. Лицо Станаха помрачнело еще больше.
— Значит, Верминаард
— Да, — сухо ответил Тьорл. — А ты думал, ваши горы запросто смогут защитить вас от чего угодно и к тому же на вечные времена? Ты думал, война будет идти везде, а ваши горы останутся нетронутым мирным островком? Первые отряды Повелителя, наверное, уже подходят к границам Квалинести. Надвигается зима, и Верминаард, конечно, пожелает начать войну до наступления холодов. Мне кажется, мы поступим правильно, если отправимся к твоей горе сейчас — прежде чем туда явятся орды драконидов… и до того, как на нас нападут те, кто убил мага.
Солнце уже поднялось над деревьями, осветило холм, яркими бликами отразилось на камнях пирамиды Музыканта. Гном медленно поднялся и пошел к телу мага, ничего не сказав ни Тьорлу, ни Кельде.
Кельда видела, как Лавим вскочил на ноги и быстро пошел навстречу Станаху. Глаза девушки были полны скорби и жалости. Когда она взглянула на Тьорла, то он в ее глазах увидел только жалость, одну жалость; эльф почувствовал себя неуютно: жалость эта относилась к нему.
— Это было с твоей стороны жестоко, Тьорл.
— Что именно?
— То, что ты сказал о смерти его друзей.
Она резко повернулась к нему спиной и побежала вниз.
Эльф стал взбираться на холм. И вдруг он вздрогнул — снизу, из лощины, донеслась песня флейты. Это Лавим пытался играть на ней, он терзал флейту до тех пор, пока Станах не отобрал ее у него.
Тьорл побежал по склону к своим спутникам. И дракониды, и злобные гномы, искавшие Меч Бури, — все бледнело по сравнению с тем кошмаром, что создал кендер с помощью волшебной флейты.
Правый глаз и щека гнома Задиры непрестанно дергались, и он никак не мог справиться с тиком.
— Где Малыш?
— Я видел его следы на дороге. Думаю, он скоро вернется. — Добряк переминался с ноги на ногу и наконец выложил единственное, что ему удалось выяснить: — Маг мертв.
Полуденное солнце — для тейварцев столь же тошнотворно-отвратительное, как для человека падаль, — золотыми бликами сверкало на шлеме и кольчуге Добряка и заливало ярким светом каменистые холмы. Южная дорога в Старую Гору, вьющаяся между этими холмами, выглядела узкой коричневой лентой; густой и темный лес окружал один из холмов, что был похож на большую пирамиду. А пирамида, построенная человеком, отсюда была не видна. Вдали, на востоке, сверкали белым и голубым высокие, достающие до самых небес пики Харолисовых гор, а под ними находился Торбардин — их, гномов, родной дом.
Задира сплюнул и подумал, что он, видно, умрет, уже не увидев родного подземелья, — умрет либо от света, либо от ножа Серого Вестника. Он бросил косой взгляд на Агуса. Задира подумал: "Скорее всего умрет от ножа одноглазого Вестника…"
— Откуда ты знаешь, что маг мертв?
— В лесу, на поляне, стоит
"Такая же пирамида, возможно, будет построена здесь и для меня, — подумал Задира. — Если я не найду этот проклятый Меч, мои кости будут гнить и рассыпаться здесь на солнце. Рилгар, несмотря на все, что сделал я для него за двадцать лет верной службы, семь шкур с меня спустит из-за этого Меча".
— Ну и что с того, что на поляне стоит пирамида? — проворчал он.
— Но ведь кто-то должен же был построить ее. Это точно пирамида Музыканта. А кто же станет строить ее для мертвого, кроме его друга? Я видел следы трех, а может, и Четырех существ. — Добряк ухмыльнулся и почесал свою спутанную бороду рукой, покрытой шрамами. "Серебром воина" — так называли в Тейваре шрамы, полученные в сражениях. У Добряка их было много. — Один из них точно гном.
Стоявший позади Вулфен зашелся низким горловым смехом. Смехом, напоминавшим лисий лай.
— А кто у него друг? Подмастерье Станах. Ну а кто остальные? И можешь ли ты сказать, куда они направились?
— На восток, в предгорья.
"На восток, в предгорья…" Отлично. Станах идет в Торбардин, и маг уже никогда не сможет его защитить. Задира улыбнулся. Рука Добряка коснулась висевшего на плече арбалета.
— Мы пойдем за ним?
— Да, — сказал Задира. — И мы его прирежем, как цыпленка. Вулфен, пошли.
Мучаясь от головной боли, что причинял ему свет, Задира думал: "И как этот Вулфен смог подняться на залитый солнечным светом холм?!" Услышав, что его зовут, Вулфен поднял голову, повел туда-сюда глазами, похожими на грязные льдинки, и снова засмеялся с завыванием. Он чуял добычу.
Заслышав смех Вулфена, на холм вскарабкался Малыш. Задира тоже стад подниматься на холм.
Одноглазый Агус Серый Вестник — последовал за троицей. Он слышал все их разговоры, но сам рта не раскрывал.
Тьорл был рад, что они вернулись в лес. На холме и даже у его подножия он чувствовал: они у всех на виду, а потому на них легко могут напасть. В лесу, среди деревьев, он вздохнул с облегчением.
Земля здесь была каменистой, то и дело встречались большие валуны; тропа часто терялась среди камней и между корней деревьев. Лес, хоть и выглядел почти так же, как у границы Квалинести, в действительности был другим — здесь начиналось то, что Финн называл "моя трасса". Финн и его отряд из тридцати эльфов и людей устраивали засады чаще всего здесь, на узкой полосе земли между Квалинести и Харолисовыми горами. Наиболее желанной добычей для них были патрули драконидов.
Свою группу Финн называл "Компания Ночной Кошмар"; с тех пор как дракониды появились в обжитых "Компанией" лесах, парни Финна стали охотиться на них, словно волки на зайцев. Люди, населявшие этот район, оказывали отряду Финна помощь всегда и во всем; уж во всяком случае кусок хлеба и кружка воды у них для парней Финна находились непременно. Жители сообщали финну о том, где находятся солдаты Верминаарда, но солдатам Верминаарда об отряде Финна никогда не говорили ничего.
Тьорл чувствовал себя в этом лесу как дома. Через день-два, а может быть и раньше, он найдет Финна.