Сага о Копье: Омнибус. Том I

Уэйс Маргарет

— Танталас Квизиф нан-Паох! — позвала она. Услышав свое эльфийское имя, Танис обернулся, и Лорана расцеловала его, повиснув на шее. — Ой, какой ты колючий! — воскликнула она шаловливо. — Обязательно сбрей эту ужасную бороду! Ты с ней так не похож на прежнего Танталаса…

Танис взял ее за талию и тихонько отстранил.

— Лорана…

— Только не сердись: я привыкну к твоей бороде, раз она уж так тебе нравится. — Лорана надула пухлые губки. — Ну поцелуй же меня! А то я буду тебя целовать, пока ты не…

Но Танис оттолкнул ее руки.

— Не

надо, Лорана, — сказал он и отвернулся.

— Что с тобой? — спросила она, ловя его за рукав. — Тебя столько лет не было с нами, но теперь ты вернулся. Что ж ты такой неразговорчивый и угрюмый? Мы ведь с тобой помолвлены, разве ты забыл? Всякая девушка вольна целовать жениха…

— Это было давно, — ответил Танис. — Мы были детьми тогда, а наши отношения — всего лишь игрой. Романтика… общая тайна… Представь, что было бы, если бы твой отец догадался. Гилтанас — тот догадался, не так ли?

— Конечно! Да я сама ему рассказала. — Лорана лукаво потупилась, глядя на Таниса сквозь длинные ресницы. — Ты же знаешь, у меня нет секретов от Гилтанаса. Но откуда же мне было знать, что он так к этому отнесется? Я знаю, какой разговор произошел между вами. Он рассказал мне потом. Он очень сожалел…

— Да уж… — Танис крепко взял ее за оба запястья. — И то, что он наговорил мне тогда, Лорана, — все это верно до последнего слова Я в самом деле незаконнорожденный полукровка! Твой отец имел полное право убить меня. Так мог ли я навлечь на правителя бесчестье — после всего, что он сделал для моей матери и для меня? Вот потому-то я и ушел. А еще я ушел потому, что хотел наконец выяснить, кто я такой и где мое место…

— Ты — Танталас, ты — мой любимый, и твое место — здесь! — крикнула Лорана и, вырвавшись, сама перехватила его руки. — Вот видишь — ты все еще носишь мое колечко! И я знала, почему ты ушел. Ты боялся любить меня, но теперь все изменилось! У отца столько забот, что он вряд ли будет против. К тому же ты теперь герой… Давай же поженимся! Разве ты не за этим вернулся?

— Лорана, — проговорил Танис ласково, но твердо, — мое возвращение было случайностью и…

— Нет!.. — крикнула она и оттолкнула его. — Я не верю тебе!

— Ты же слышала рассказ Гилтанаса. Если бы нас не спас Портиос, мы были бы теперь в Пакс Таркасе!

— Он выдумал это! Он не хотел сказать мне правду. Ты вернулся потому, что любишь меня, и ни о чем другом я не хочу слышать…

— Не хотелось мне говорить тебе, но, видимо, придется. — Танис потерял терпение. — Лорана, я люблю другую… я люблю женщину из племени людей. Ее имя — Китиара. Но это не значит, что я разлюбил тебя. Я…

Он сбился и смолк. Лорана молча смотрела на него. Вся краска отхлынула с ее лица.

— Я люблю тебя, Лорана, — продолжал он. — Но я не могу на тебе жениться, потому что люблю и ее тоже. Мое сердце разделено надвое, как и моя кровь… — Он снял с пальца кольцо, свитое из золотых листьев плюща, и отдал ей. — Я освобождаю тебя от обещания, данного мне когда-то. И прошу тебя освободить и меня…

Не в силах выговорить ни слова, Лорана взяла

с его ладони кольцо… умоляюще посмотрела на Таниса… и, видя на его лице лишь боль, вскрикнула и швырнула кольцо прочь. Кольцо упало прямо к ногам Таса. Кендер тотчас поднял его и спрятал в кошель.

— Лорана. — Танис обнял горько плачущую девушку. — Прости меня. Я не хотел…

Тассельхоф неслышно выбрался из кустов и ушел назад по тропе.

— Что ж, — сказал он себе удовлетворенно, — теперь я хоть знаю, что к чему.

Проснувшись, Танис увидел над собой Гилтанаса. Полуэльф вскочил на ноги:

— Лорана?..

— С ней все в порядке, — негромко ответил Гилтанас. — Девушки отвели ее домой. Она рассказала о вашем с ней разговоре… Я хотел лишь сказать тебе, что все понимаю. Это как раз то, чего я боялся. Человеческое в тебе рвется к другим людям. Я пытался объяснить ей и думаю, что теперь она послушает. Спасибо тебе, Танталас. Я знаю, это было нелегко…

— Нелегко, — выговорил Танис. — Я хочу быть откровенным с тобой, Гилтанас. Я люблю ее. В самом деле люблю. Просто…

— Не говори ничего более, прошу тебя. Давай оставим все как есть: можно и не быть друзьями, но уважать один другого… — Напряженное лицо Гилтанаса было бледно в свете заходящего солнца. — Когда взойдет серебряная луна, будет пир, а потом соберется Высший Совет. Настало время принимать решения…

Гилтанас ушел. Танис проводил его взглядом, вздохнул и пошел будить остальных.

Прощание. Друзья принимают решение

…Тот пир в Квалиносте более всего напоминал Золотой Луне тризну по ее умершей матери. Как и пир, тризна должна была быть праздником — ведь как-никак Песнь Плача отныне причислялась к лику Богов. Народу, однако, трудно было смириться со смертью прекрасной и кроткой жены вождя, и кве-шу оплакивали ее с почти святотатственной скорбью.

Поминальный пир Песни Плача был самым пышным из всех, какие помнило племя. Скорбящий вдовец не останавливался ни перед какими затратами. Как и здесь, в Квалиносте, там было множество яств, но лишь немногие притронулись к ним. Кто-то пытался завести застольную беседу, но ни у кого не было охоты болтать. Иных душевная мука и вовсе гнала из-за стола…

Столь яркими были воспоминания, что Золотой Луне кусок не лез в горло. Изысканные лакомства казались безвкусными. Речной Ветер смотрел на нее с любовью и заботой. Его ладонь нашла под столом ее руку, и она крепко ухватилась за нее, черпая уверенность в его силе.

Эльфы собрали пир во дворе к югу от величественной золотой Баипта. Двор представлял собой ничем не ограниченную платформу из мрамора и хрусталя, венчавшую самый высокий холм Квалиноста; с нее открывался захватывающий вид на город, раскинувшийся внизу, и на темную чащу поодаль. Видны были даже лиловые зубцы гор Тадаркана, вздымавшиеся над южным горизонтом. Но зрелище этой красоты лишь добавляло муки сидевшим за столом, ибо совсем скоро им предстояло проститься с ней навсегда…