Сага о Копье: Омнибус. Том I

Уэйс Маргарет

— Это отговорки, — с жаром возразил Кит-Канан. — Я никогда не слышал о законах, касающихся только Сильваноста, а не всего народа!

— А что это ты так заботишься о рабах? — поинтересовался Ситас.

— Это несправедливо. — Кит-Канан сжал руки в кулаки. — Они такие же эльфы, как мы с вами. Эльфы не должны порабощать эльфов.

— Они не такие, как мы, — фыркнул Ситас. — Это Каганести.

— И это само по себе означает для них рабство?

Ситэл решил, что пришло время вмешаться.

— Рабочие, которых ты видел, были проданы

в рабство, потому что они совершили преступления против народа Сильванести, — мягко произнес он. — То, что они Каганести, не имеет значения. Ты зря сочувствуешь им, Кит.

— Я так не думаю, отец, — пылко возразил сын. — Мы все гордимся нашей кровью Сильванести, и это хорошо. Но гордость не должна заставлять нас эксплуатировать наших подданных.

— Ты слишком долго пробыл в глуши, — холодно заметил Ситас. — Ты забыл, какова жизнь в большом мире.

— Придержи язык, — резко перебил его Ситэл. — И ты тоже, Кит.

Звездный Пророк выглядел удрученным.

— Я рад видеть, что оба моих сына так остро чувствуют, что справедливо, а что нет. Вижу, что в ваших жилах течет кровь Сильваноса. Но этот спор о рабах не имеет смысла. Если с рабами на Рынке хорошо обращаются и они выполняют назначенную работу, я не вижу причин вмешиваться.

— Но, отец…

— Выслушай меня, Кит. Ты вернулся всего четыре дня назад. Я знаю, что в лесу ты привык к большой свободе, но город и народ не могут существовать подобно лагерю в глуши. Кто-то один должен руководить, остальные должны подчиняться. Только так Пророк может защитить слабых и править по справедливости.

— Да, отец.

Когда Ситэл объяснил ситуацию таким образом, происходящее почти приобрело смысл. И все же Кит-Канан знал: никакая логика и никакие аргументы не убедят его в том, что рабство имеет право на существование.

Ситас слушал речь отца со сложенными на груди руками. Кит не настолько непогрешим, каким кажется, подумал первенец. Осадив брата с его сентиментальными россказнями, Ситас полностью почувствовал себя следующим Звездным Пророком.

— А теперь у меня есть приказ для тебя, сын, — обратился Ситэл к Кит-Канану. — Я хочу назначить тебя командиром новой милиции.

Последовала тишина, во время которой Кит-Канан пытался переварить услышанное. Он только что вернулся домой, а теперь его отсылали прочь. Он взглянул на Ситаса — тот отвел глаза, — затем снова на Пророка.

— Меня, отец? — ошеломленно переспросил Кит-Канан.

— Кто лучше подойдет для этого, чем ты, с твоим опытом воина и охотника? Я уже обсуждал это с госпожой Тералинд и лордом Дунбартом, и они согласились. Сын Пророка, бродяга, друг Каганести — ты наилучшая кандидатура.

Кит-Канан взглянул на Ситаса:

— Твоя идея, Сит?

Брат пожал плечами:

— Здравый смысл указывает на тебя, и ни на кого другого.

Кит-Канан провел рукой по взъерошенным волосам. Старый хитрец Дунбарт знал все это во время их утренней поездки, но не обронил ни слова. А, в самом

деле, не привел ли он его на Рынок, чтобы показать ему рабов? Чтобы подготовить его к отъезду?

— Ты можешь отказаться, — предупредил Пророк, — если хочешь.

Он просто не ожидал такой реакции от своего отважного сына.

В мозгу Кит-Канана взметнулся вихрь образов и мыслей. Перед ним чередой прошли разграбленная деревня, что они видели с Макели; Вольторно, свободно разгуливающий по его стране, чтобы убивать и грабить; Анайя, смертельно раненная, сражавшаяся с каменным ножом против мечей и копий; рабы Каганести, которых лишили свободы.

И принц услышал свои собственные слова: «Если бы у жителей было несколько копий и они умели сражаться, то все остались бы в живых».

Взгляд Кит-Канана надолго задержался на лице брата, а затем он взглянул на Пророка и негромко произнес:

— Я согласен.

Кит-Канан, в сопровождении преданного Макели, провел несколько последующих дней в беседах с королевскими гвардейцами, согласившимися вступить в милицию. Как он и предсказывал, возможность иметь собственную землю оказалась заманчивой для солдат, из которых не многие обладали каким-либо имуществом, кроме собственной одежды. Кит-Канан смог выбрать себе в сержанты лучших из них.

Объявили о большом народном празднике, устроенном как в честь нового договора с Эрготом и Торбардином, так и в честь согласия Кит-Канана командовать новой милицией защитников государства. Этих солдат уже окрестили Гончими — такое название в древности носили вооруженные отряды Каганести, сражавшиеся на стороне Сильваноса во время войн за объединение эльфийского государства.

— Я все никак не пойму, почему бы нам просто не полететь туда, — недоумевал Макели, сгибаясь под тяжестью настоящих доспехов и круглого железного шлема.

— Грифоны принадлежат Королевскому Дому, — объяснил Кит-Канан. — И, кроме того, их бы не хватило на всех нас.

Он натянул последнюю веревку, удерживавшую тюк с его личным имуществом. Его гнедой боевой конь, Киджо, мог нести постельные принадлежности и доспехи. Кит-Канан обрадовался, узнав, что старый конь по-прежнему бодр.

Макели недоверчиво разглядывал лошадей.

— А ты уверен, что эти чудища ручные?

Кит-Канан улыбнулся:

— Ты летал на Аркубаллисе на высоте тысячи футов над землей, а теперь боишься ехать верхом на лошади?

— Я знал Аркубаллиса, — нерешительно ответил мальчик. — А этих животных я не знаю.

— Все будет в порядке.

Кит-Канан прошелся по рядам коней и воинов. Были завязаны последние узлы и сказаны последние слова прощания.

На Дороге Процессий толпились двести пятьдесят воинов и столько же коней. В отличие от злополучной предыдущей экспедиции Ситэла, отряд Кит-Канана был полностью оснащен и передвигался верхом. Со времен войн, предшествовавших основанию государства, из Сильваноста впервые выходил такой большой отряд.