Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
— То, что надо для такого слизняка! — громко сказал Иммолатус и, скорчившись от боли, прижимая руку к кровоточащему боку, заковылял вверх по коридору, продолжая проклинать всех людей сразу…
Китиара дождалась, пока его шаги стихнут, а затем ещё досчитала до ста. Убедившись, что дракон ушёл достаточно далеко, чтобы не услышать её, она вылезла из-под скального выступа, который спас ей жизнь и защитил от огромного тела дракона.
Избитая, покрытая пылью и измученная погоней, Китиара был сыта по горло такой работёнкой. «Хватит с меня славы, — подумала она с отвращением. — Сейчас я охотно променяла бы звание
— Сэр Найджел? — робко спросила женщина в темноту.
Ответа не было. Китиара поняла, что больше помощи от призрака не дождётся; похороненный в гробнице столетия назад, он нашёл способ выполнить клятву и защитил яйца. Воительница пожалела лишь, что дух Соламнийского Рыцаря только в процессе защиты своего сокровища не прикончил дракона.
Китиара вернулась под скальный выступ и выкопала из-под мелких обломков полузасыпанный меч; кинжал всё ещё оставался при ней. «У Иммолатуса на вооружении вся смертельная мощь магии, — сказала воительница себе. — Но сейчас ой снова в человеческой форме и идёт повернувшись спиной. На этот раз сам, без иллюзий…» Китиара погладила лезвие кинжала, выплюнула песок изо рта и двинулась лёгким шагом догонять дракона.
17
Смешав ряды, солдаты ломились сквозь ворота города вслед за беспрепятственно прошедшим тараном. Очутившись внутри, временно в безопасности, они лихорадочно переводили дыхание, опалённые гневом, словно чаркой «гномьей водки». Почти все видели, как начали падать бегущие в последних шеренгах, сражённые стрелами с черным оперением. Многие передовые отряды разворачивались и перестраивались, стремясь снова кинуться в бой, отомстить за павших. Командиры срывали голос, удерживая солдат и наводя порядок в шеренгах под молчаливыми взглядами жителей Безнадёжности.
Горожанам объявили, что в этих закованных в броню солдатах — спасение, но пока наёмники внушали им лишь страх и опасение. Лорд-мэр вспомнил старую поговорку «Лучше видеть кендера перед собой, чем прогнать и расстаться с кошельком». Сейчас он уже жалел, что согласился принять в город этих наёмников с холодными глазами, которые поклялись страшно отомстить за предательство.
— Запирай ворота! — кричал барон, сидевший на бешено крутящейся лошади, фыркающей и раздувающей ноздри.
— Тащите фургоны, лучники — на стены! — вторил ему Моргон. — Ублюдки приближаются!
Он подбежал к барону и бесстрашно схватил жеребца под уздцы.
— Ты видел, что они сделали? — проорал Лэнгтри. — Они стреляли нам в спину! Клянусь небесами, я найду Холоса и вырежу ему печень! Хотя лучше её сожрать с картошкой и луком!
— Да, барон, я все видел. — Моргон успокаивающе похлопывал по шее жеребца. — Ты был во всём прав, а я — нет, охотно признаю это…
— Вот только не надейся, что я когда-нибудь забуду это! Ха-ха-ха! — Барон зашёлся своим безумным смехом, не замечая вытянувшихся лиц горожан на стенах. — Клянусь Кири-Джолитом, — добавил он после, оглядываясь на своё войско и видя вокруг перекошенные лица, жаждущие крови, — мои
Штурмовой отряд был ответствен за то, чтобы вовремя распахнуть ворота, расчистив их от баррикад. Звук первого удара тарана был сигналом. Пропустив всех, они дали несколько залпов в сторону армии Холоса и организованно отступили, замерев стройными рядами в ожидании дальнейших команд.
— Запирай! — проревел мастер Сенедж, услышав команду барона. — Не дайте нашим парням вырваться обратно и натворить дел!
Штурмовой отряд повиновался, как единый организм. Половина принялась запирать ворота, остальные заняли оборонительный строй, закрывшись щитами и молотя тупыми концами копий по обезумевшим от предательства товарищам.
— Маджере, встань там! — крикнула сержант Немисс, показывая на середину улицы, где напор людской массы был особенно силён. — Не позволяй никому выйти!
— Да, сержант! — Карамон занял указанное место, презрительно повернувшись к медленно закрывающимся створкам спиной и не обращая внимания на прилетающие оттуда вражеские стрелы. Силач набычился и выставил вперёд щит, отшвыривая людей назад, особо ретивых награждая пинками. Чувствительные тумаки Карамона быстро охлаждали буйные головы.
Ворота захлопнулись.
Армия Холоса сделала паузу, оценивая новые обстоятельства и перестраиваясь.
— Что дальше, барон? — спросил Моргон.
— Ну, теперь все в руках Холоса, — пожал плечами Лэнгтри. — Что бы ты сделал на его месте, Моргон?
— Я бы отвёл отряды назад и начал глухую осаду города, пока мы все тут не передохнем от голода.
— Прекрасный план, командующий, — произнёс барон. — А что сделает Холос?
— Думаю, он ещё более безумен, чем виверна в течке, поэтому пойдёт на штурм немедленно. Бросит в бой все силы, стремясь прорваться внутрь и устроить большую резню.
— Я тоже так думаю. Пойду, гляну на них со стены. Построй отряды колонной, на все у тебя десять минут, и не больше!
Моргон унёсся прочь, выкрикивая приказы командирам. Через пять минут уже вовсю ревели горны, били барабаны, сержанты, брызгая слюной, подгоняли замешкавшихся.
— Фургоны подтащены, заваливать ворота наглухо? — спросил у командующего подбежавший Сенедж.
Моргон поглядел на стену, где Лэнгтри советовался с лорд-мэром и командирами стражи:
— Не надо, мастер, мне кажется, я знаю, что задумал барон. Хотя держи их наготове…
Во время всей суеты боя Рейстлин искал Хоркина. Старый маг никак не попадался на глаза, а когда юноша узнал о потерях в задних рядах, то всерьёз обеспокоился. Ворота захлопнулись, и Рейстлин подумал о том, что «дорогая Луни» забыла старого собутыльника. Но внезапно он увидел, как маг вывернул из-за фургона, таща на себе раненого солдата, из ноги которого торчала стрела. Воина била дрожь, он не мог наступить на больную ногу, не издав мучительного крика.
— Рад видеть тебя, мастер! — искренне воскликнул Рейстлин. До настоящего момента он и не подозревал, как дорог ему грубый и ворчливый Хоркин. Юноша подскочил с другой стороны и помог тащить раненого. Вдвоём они отнесли солдата в тень деревьев, где смогли временно уложить. — Я уж думал найти тебя среди павших, мастер. Что случилось на поле боя?