Сага о копье: Омнибус. Том II

Коллектив авторов

Гнев помог ей справиться с ужасом и забыть о могильном холоде. Китиара сосредоточилась и сразу поняла, что ей следует Делать. Она поднялась на ноги, а потом, действуя осторожно и внимательно, наклонилась и прижала черный бриллиант к одной из бледных рук.

Из глубины земли изверглось сдавленное проклятье. Рука, которую едва покрывала полуразложившаяся плоть, отпустила свою жертву, скрючилась и исчезла в побуревшей гнилой листве, плотно устилавшей тропу. Столь же успешно Китиара повторила операцию над второй рукой. Почувствовав себя свободной, Китиара перевела дух и огляделась по сторонам, после чего подняла талисман над головой.

— Видите

вы это, порождения могилы, ожившие мертвецы? — пронзительно воскликнула она. — Вам не остановить меня! Я пройду! Слышите? Пройду!

Никто не ответил ей. Даже ветви над ее головой перестали поскрипывать и шуршать, замерев безвольно и неподвижно. Китиара подождала еще немного, но вскоре, так ничего не услышав, снова двинулась по тропе, вполголоса проклиная Рейстлина. Сот следовал за ней.

— Ты снова заслужила мое восхищение, Китиара, — сказал он ей в спину.

Та не ответила. Гнев ее прошел, и она чувствовала теперь лишь сосущую пустоту в груди, которая постепенно снова заполнялась страхом. Китиара не была сейчас настолько уверена в себе, чтобы решиться заговорить. Сосредоточившись всецело на тропе под ногами, она упорно двигалась вперед.

По сторонам тропы в жирной влажной земле среди прелой листвы корчились и копошились бледные пальцы и тонкие мертвые руки, жаждующие прикоснуться к столь ненавистной им живой человеческой плоти. Из мрака между деревьями пялились пустыми глазницами призрачные лица, здесь и там мелькали черные бесформенные тени, оставляя в сыром холодном воздухе запах тления и смерти.

Но рука в перчатке, сжимавшая черный алмаз, больше ни разу не дрогнула, и мертвые пальцы, покрытые полуразложившейся плотью, не тронули Китиару. Напрасно разевали свои пасти бледные призраки, жаждавшие горячей крови; огромные деревья по-прежнему расступались перед Китиарой, а их ветви поспешно поднимались при ее приближении. В конце тропы стоял Рейстлин.

— Мне следовало бы убить тебя, проклятый ублюдок! — прошипела Китиара непослушными губами и схватилась за рукоять меча.

— Я тоже рад видеть тебя, сестренка, — с нескрываемой издевкой отозвался маг.

За два прошедших года это была первая встреча брата и сестры. Теперь, когда ветви и листва Шойкановой Рощи не заслоняли больше серебристого света Солинари, Китиара смогла хорошо рассмотреть мага. Он был одет в длинный плащ из тончайшего черного бархата, который, свисая с его слегка сутулых плеч, ниспадал красивыми складками почти до самой земли. По краю капюшона, покрывавшего его голову, серебряной нитью были вышиты руны, а в тени под капюшоном виднелись горящие золотистым огнем глаза. Самая большая руна — руна Песочных Часов — блестела под лунным светом в самом центре капюшона. На отворотах широких рукавов плаща тоже серебрились руны. Опирался Рейсшин на магический посох с кристаллом, который мог по его команде то вспыхивать, то гаснуть. Сейчас он, стиснутый в золотой драконьей лапе, был холоден и темен.

— Мне следовало бы убить тебя! — снова повторила Китиара и, не успев осознать, что же она делает, бросила взгляд на Рыцаря Смерти, который как раз показался из тьмы Рощи. Этот взгляд, хоть и не откровенно повелительный, все же был сродни дерзкому вызову.

Рейстлин улыбнулся. Его улыбку редко кому доводилось видеть, вот и теперь большей частью она осталась не видна, поглощенная тенью капюшона.

— Сот! — повернулся он, чтобы приветствовать нежданного гостя.

Китиара молча кусала губы, пока странные глаза Рейстлина, глаза со зрачками

в форме песочных часов с тонкой талией, разглядывали доспехи бессмертного рыцаря. На них все еще можно было различить выгравированные эмблемы Соламнийских Рыцарей — Розу, Зимородка и Меч, — но при этом они были оплавлены и покрыты побежалостью, словно доспехи очень долго калили на огне.

— Рыцарь Черной Розы, — продолжал Рейстлин, — погибший в пламени Катаклизма незадолго до того, как проклятье оскорбленной им эльфийки вернуло его в этот мир для существования еще более горького и прискорбного, чем в Бездне.

— Такова вкратце моя история. — Сот не двинулся с места. — А ты, по-видимому, и есть Рейстлин, предсказанный Властелин настоящего и будущего.

Оба, совершенно позабыв о Китиаре, в упор рассматривали друг друга. Она же, почувствовав, что между магом и рыцарем идет безмолвное, но нешуточное состязание, мгновенно позабыла о своем гневе и затаила дыхание, выжидая, чем же кончится молчаливый поединок.

— Твоя магия сильна, — сказал наконец Рейстлин, и в ветвях Рощи, слегка качнув черные складки плаща мага, впервые прошелестел легкий ветерок.

— Да, — кивнул Сот. — Я могу убить одним лишь словом. Я могу метнуть огненный шар в моих врагов. Я повелеваю дюжиной воинов-скелетов, которые способны умерщвлять прикосновением. Я могу воздвигнуть ледяную стену, чтобы защитить тех, кто мне служит. Мои глаза видят невидимое, и обычные магические заклятия не действуют в моем присутствии.

Рейстлин кивнул, и его капюшон слегка всколыхнулся.

Сот вновь устремил на него взгляд своих горящих оранжевым огнем глаз и замолчал. Сделав несколько шагов, он подошел к Рейстлину почти вплотную и навис над его хрупкой фигурой всем своим огромным, закованным в опаленную броню телом, Китиара от волнения задышала прерывисто и часто.

Затем проклятый рыцарь торжественным жестом приложил руку к своей груди, в том месте, где когда-то билось его живое сердце, и закончил речь:

— Но я склоняюсь пред повелителем.

Китиара, едва сдержав досадливое восклицание, снова прикусила губу.

Рейстлин кинул взгляд в ее сторону, и в его желтых глазах проскользнула тень удовольствия.

— Ты разочарована, сестричка? — поинтересовался он.

Но Китиара хорошо знала, сколь капризен и непостоянен ветер удачи. Она только-только провела разведку боем и узнала все, что ей надо было узнать.

Можно было начинать главное сражение.

— Конечно, нет, братец, — ответила она с лукавой улыбкой, которую многие находили очаровательной и неотразимой. — В конце концов, я пришла сюда, чтобы повидаться с тобой. В последний раз мы встречались довольно давно. Должна сказать, что ты выглядишь неплохо.

— Ты не ошиблась, сестра. — Шагнув вперед, Рейстлин выпростал из-под плаща тонкую руку и взял Китиару за запястье.

От его прикосновения Китиара вздрогнула: его рука, в отличие от тех рук, горела как в лихорадке и буквально обожгла ее. Но Рейстлин внимательно наблюдал за выражением ее лица, и Китиара даже не поморщилась.

Рейстлин улыбнулся.

— Да, мы действительно давно не виделись. Неужели два года? Да, последний раз мы встречались два года назад, весной, — по-прежнему удерживая ее запястье в своей руке, продолжил маг вполне светским тоном. В голосе его, однако, угадывалась легкая насмешка. — Если не ошибаюсь, это было в Нераке, в Храме Владычицы Тьмы, в ту самую ночь, когда моя королева была низвергнута и изгнана из этого мира.